Костя+Ника
Шрифт:
Для Ники день тоже не предвещал ничего хорошего. Полина встала не с той ноги. За завтраком, как назло, опрокинулась чашка. Но главное: Костя не придет.
"Один день. Всего один день", - подбадривала себя Никандра, но тут едко и жестоко подумалось: "Надо постепенно привыкать перед осенью". На душе стало еще пасмурнее.
– Шезлонг на веранду вынести?
– спросила Полина.
– Да, - машинально сказала Ника и пожалела об этом. Сегодня она с большим удовольствием посидела бы в своей комнате. Однако ей не хотелось вступать в пререкания с Полиной.
Сиделка усадила Никандру в шезлонг и собиралась уйти, как вдруг заметила странное выражение на лице девочки. Ее взгляд был направлен во двор, поверх плеча Полины. Глаза расширились от изумления, а уголки губ дрогнули в улыбке.
Женщина, заинтригованная, обернулась. Она не сразу заметила, чему улыбается Ника, а разглядев "урожай", сердито нахмурилась. В ее жизни никогда не было берез с яблоками. Даже цветы к праздникам она покупала себе сама. В ней медленно вскипало раздражение на несправедливость. Почему одним достается все, а другим - ничего?
– Чудо, правда?
– Ника сияла от счастья.
Ее распирала гордость за Костю. Кто еще мог придумать такой сюрприз? Ни один человек на свете! Ника не понимала, за что Полина недолюбливает его, но теперь даже она не сможет не оценить, какой Костя особенный.
Полина недовольно скривилась: калека калекой, а парня умудрилась заарканить. Ублажает ее, а что в ней хорошего? Ясное дело, папаша. Вот что деньги делают. Будь она без гроша в кармане, стал бы он за ней ухлестывать!
– Герой, нечего сказать, по ночам по чужим дворам лазить, - язвительно сказала старая дева.
На Нику словно вылили ушат воды. У Полины была удивительная способность испортить и опошлить все хорошее.
– Кажется, он ничего плохого не сделал, - холодно произнесла девочка.
– Это как сказать. Начинается всегда с малого. Сегодня залез принести, а завтра залезет унести.
"Ведьма! Злобная ведьма!" - хотелось выкрикнуть Нике, но она знала, что, если позволит себе сорваться, потом сама будет жалеть об этом. Ника сжала кулаки, так что ногти до боли впились в ладони, и резко сказала:
– Уйдите! Прошу вас, уйдите!
– при этом мысленно добавив: "Видеть тебя не могу, злыдню паршивую!"
Проводив сына, Зоя Петровна прибралась в доме и занялась прополкой. Сегодня можно было обед не готовить. Это Костика она старалась накормить, растет ведь. А одной много ли надо? Она и молоком с хлебом обойдется.
Зоя Петровна заканчивала обрабатывать вторую грядку, когда ее окликнула из-за забора соседка, Варвара Степановна Матвеева.
– Ну, Зоя, не ожидала, - в сердцах сказала она.
– По-соседски, нечего сказать, чужие сады обирать.
– Да ты что, Варь, шутишь, что ли?
– удивилась Зоя Петровна.
– Какие уж шутки. Твой пацан ночью к нам по яблоки ходил. Свои бы вырастили, чтоб на чужие не зариться, - распалялась соседка.
– Да что ты такое говоришь! Постеснялась бы. Костик никогда чужого не возьмет, - защищалась Зоя Петровна.
– Еще как возьмет! Улики имеются!
– воскликнула Матвеева, многозначительно воздев к небу палец, и повысила голос, стараясь привлечь внимание общественности: - Вы посмотрите, что делается! Всю грядку истоптал, как через забор перемахнул. И яблоко валяется. Не само оно сюда докатилось.
Народ не преминул подтянуться к своим заборам, чтобы не пропустить спектакля. Мать Кости готова была провалиться сквозь землю от стыда.
– Да не кричи ты так. Давай разберемся, - взмолилась она.
– А ты мне рот не затыкай. Пускай все слышат, что Костик твой бандюга!
– входя в раж, Матвеева перешла на визгливый крик, отчего к ближайшим "слушателям" подключились жители более отдаленных участков.
Общественность не дремала.
ГЛАВА 14
Костя вернулся на следующее утро. Мать встретила его мрачнее тучи, и даже когда он хотел чмокнуть ее в щеку, отстранилась, что вконец озадачило парня.
– Ма, ты чего это?
– С каких это пор ты нас с отцом позорить начал? Для того тебя растили, чтобы ты воровал? Тому тебя учили?
Костя не сразу понял, о чем идет речь.
– Ладно, ма, тебе загадками говорить.
– Да какие уж тут загадки! Ты зачем к Матвеевым в сад лазил? Тебе своего мало?
– Я взял-то всего несколько яблок. У них половина обсыпается, - оправдывался Костя.
– А это не твоего ума дело, обсыпается или нет. Из-за этих яблок я позору натерпелась - на год хватит. Глаза поднять стыдно.
Зоя Петровна отвернулась и фартуком вытерла подступившие слезы. Костя подошел к ней сзади и обнял за плечи.
– Ма, ну не расстраивайся ты так. Хочешь, я пойду и прямо сейчас перед ними извинюсь, хочешь? Я же для хорошего дела. Понимаешь, я уезжал, а Ника...
Костя не успел договорить. Зоя Петровна смахнула его руку с плеча и, резко обернувшись, сказала:
– Опять художникова дочка? Сто раз говорила, до добра она не доведет! Я тебе запрещаю к ней ходить.
– Чего она тебе сделала, что ты ее так не любишь?
– с горечью сказал Костя.
– Слышать о ней не хочу. С чего мне ее любить? Чему хорошему она тебя учит? С друзьями драться да воровать?
– Скажешь тоже, учит. Это же не она меня послала.
– А кто же еще? Раньше ты такого не делал. Это все с ее подачи.
– Ма, ты думай, что говоришь. Таких девчонок, как она, вообще нет, разве только в книжках.