Косяк
Шрифт:
Первым делом они затащили великана-охранника в каюту, на всякий случай стянули ремнем руки и ноги. Вновь оказавшись на палубе, некоторое время стояли, прислушиваясь. На первый взгляд все казалось спокойным, и, стараясь не нарушать тишины, заговорщики двинулись вдоль борта.
– Третья дверь, – шепнул Барнер. – Потом вниз по лестнице и в коридор. Но там часовые.
Кид приостановился.
– Часовые, говоришь? – поколебавшись, он вытащил широкий водолазный нож. – Что ж… Придется использовать тактику устрашения.
– Кид! – Барнер
– Нет, – Кид покачал головой. – Мы пойдем вперед. Пока действительно не стало поздно.
– Генри? – словно ища поддержки, журналист обернулся.
– Я иду с ним.
Некоторое время Барнер размышлял.
– О кэй, парни. Вы знаете, на что идете. Наверное, я осел, но отвечать за все нам придется вместе.
После сумрачной, залитой мглой палубы коридор показался им более надежным местом. Впрочем, ночные плафоны давали света ровно столько, чтобы не спотыкаться на каждом шагу. Часовых они так и не встретили, добравшись беспрепятственно до обшитых сверкающей бронзой дверей.
– Вы уверены, что это здесь? – Кид в сомнении поскреб затылок.
– Да, но… Днем здесь были часовые. Двое или трое.
– Странно, – водолаз взялся за металлическую ручку. – Хотя, с другой стороны, все мы люди и все хотим спать.
– Кид! – Генри попытался предостеречь друга, но дверь уже открылась. Переступив через порог, водолаз озадаченно посмотрел на них.
– Вы что-нибудь понимаете? – шепнул он. – С каких это пор подобные двери оставляют незапертыми?
Порывисто шагнув вперед, Генри схватил Кида за рукав.
– Тут что-то нечисто! Это западня, Кид!
Предупреждение его запоздало. Свет под потолком ослепительно вспыхнул, и знакомый рокочущий голос насмешливо поприветствовал заговорщиков:
– Входите же! Разве вы не желали побеседовать со мной?
Закинув ногу на ногу, в кресле перед ними сидел Торес. Молчаливой шеренгой, с автоматическими винтовками наперевес, вдоль стены выстроились морские пехотинцы.
– И не устраивайте, пожалуйста, беготни. В коридоре еще около десятка человек, – Торес не без самодовольства потер ладони. – Вы не заставили себя ждать, господа. И хотя сон мой прерван, я намерен простить это вторжение. В конце концов, мы и без того спим слишком много. Чуть ли не треть всей жизни. Я нахожу это чудовищным. Почти таким же чудовищным, как ваш нож, мистер Кид. Спрячьте его. Иначе мои молодцы попросту его отберут.
– Пусть попробуют, – водолаз угрожающе шевельнул массивным плечом.
– Бросьте, – Торес поморщился. – Нож против штыков – ничто. Так что умейте проигрывать.
– Он прав, – журналист оправился от потрясения первым. Успокаивающе коснувшись руки Кида, обратился к Торесу: – А я и не догадывался, что вы можете упасть так низко. У вас электронное подслушивание или вы подсылаете под чужие двери своих наушников?
– Вы напрасно думаете о падении, – Торес и не думал обижаться. – В некотором роде мы работаем и на разведку, а там подобные методы никогда не считались зазорными.
– Хорошо. Оставим эту скользкую деталь в стороне, – Барнер кивнул. – Но если вы слышали нашу беседу, стало быть, вы в курсе всех подробностей. И я вправе спросить, возможен ли между нами диалог?
– А вы нетерпеливы, мистер Барнер, – Торес улыбнулся. – Вы берете быка за рога, хотя в вашем положении…
– У нас прекрасное положение! – прорычал Кид. – Вы даже понятия не имеете, насколько прекрасное! Лучшее, что вы могли бы сделать, это согласиться с нашим требованием – дать отбой траулерам. Косяк должен воссоединиться.
– А если этого не произойдет? – мягко спросил Торес. – Что произойдет тогда?
– Вы крупно пожалеете об этом!
– Прекрасно вас понимаю, – Торес одобрительно покачал головой. – Вы пытаетесь оказать на меня давление, не имея на руках ничего. То есть почти ничего. И не скрою от вас, такая игра вызывает уважение. Но… Не следует забывать, что блеф не всегда приводит к удаче.
– Мы не блефуем!
– Что же вы в таком случае делаете? Все козыри, сколько их есть, целиком и полностью в моих руках.
– Один все-таки есть и у нас, – спокойно заявил Барнер. – И вы догадываетесь о нем. Иначе не устраивали бы этот спектакль. В самом деле, кто мы для вас? Мелочь. Однако, как вы справедливо заметили, вы вынуждены были прервать свой драгоценный сон и заняться нами. Стало быть, этому есть причина.
– Я не знаю ее, – сухо произнес Торес.
– Но вы знаете, должно быть, что Кид пробрался сюда вплавь. В состоянии ли это сделать обыкновенный человек? Можете не отвечать. Вы опасаетесь, что нечто может помешать вашим намерениям осуществиться, и вы недалеки от истины. Появление на флагмане Кида – довод достаточно веский. Вы не согласны со мной?
– С вами нет, – Торес уже не улыбался. – Это должны были бы говорить не вы, а ваши друзья. Они, а не вы, спускались под воду. Цена вашему красноречию – ломаный грош.
– Вы хотите, чтобы говорили мы? – Генри покосился на водолаза. – Мы скажем то же самое. Если человек в состоянии делать то, что проделал Кид, вам следует его опасаться.
– А вы можете повторить его подвиг?
– Думаю, что да.
– Мы убедили вас? – Барнер шагнул вперед. – Может быть, диалог все-таки состоится? Поверьте, мы не сторонники насилия.
– Насилия? – медленно повторил Торес. Взор его цепко обежал всех троих. – Хорошо, поговорим. И если можно, я начну с вопросов. Что мешает косяку рассеяться по океану? Разве мы могли бы помешать этому?
– Вы сами знаете ответ. Они не могут распасться. В единстве их жизнь.
– Разумная жизнь, – добавил Генри.
– Значит, вы полагаете, что косяк – это гигантский разум? Так вас прикажете понимать? Зачем же понадобилось это странное деление?
– Разве не вы сами ожидали от них какой-либо реакции? Возможно, таким образом они откликнулись на ваши сигналы.