Кот, который читал справа налево
Шрифт:
– Если Наркс такой огромный, как ты говоришь, – сказал Арчи, – как этот дурак мог рассчитывать, что проделает всю работу одной рукой?
– Тщеславие. За что бы ни брался Маунтклеменс, ему все удавалось великолепно. Это развило в нем невозможное самомнение… По-моему, я догадываюсь, почему он упустил момент. Это только предположение, но вот как я себе все представляю: когда Наркс отпирал ворота, он уже знал о присутствии Маунтклеменса и был настороже.
– Как?
– Он не мог не почувствовать запаха лимонных корок, который всегда сопровождал Маунтклеменса.
– Великолепно! – сделал вывод Одд Банзен.
– Наркс
– После двух убийств, – уточнил Квиллер. – Если бы не Коко.
– Кто-нибудь хочет еще выпить? – предложил Арчи. – Бруно, сделай два мартини и томатный сок… Сделай три, к нам идет Лодж Кендал.
– Я не буду пить томатный сок, – сказал Квиллер. – Через пару минут мне пора уходить.
Кендал подошел с новостями.
– Я только что из главного управления, – сказал он. – Наркс в конце концов пришел в себя и сделал заявление. Запись в полиции. Квилл был абсолютно прав. Все картины Скрано написаны Нарксом. Каждый раз, когда он приезжал в город, то останавливался в свободной квартире Маунтклеменса, но главным образом работал в Нью-Йорке. Он привозил картины сюда в большом автомобиле, выступая в роли нью-йоркского агента Скрано.
– Он упоминал об этом трехчасовом самолете?
– Да. По билету Маунтклеменса летел Наркс.
– В таком случае этот дурачок Маунтклеменс посвятил его в свой план? – спросил Одд.
– Нет. На этой стадии игры Наркс ничего не подозревал. Понимаешь, он просто приехал в город на своем большом автомобиле, а Маунтклеменс приказал ему срочно лететь в Нью-Йорк, чтобы встретить там оптового покупателя, который неожиданно прибыл из Монреаля. Маунтклеменс сказал, что только что договорился о деталях сделки от имени Наркса, – таким образом он всегда решал дела Скрано. Наркс понял, что должен быстро вернуться в Нью-Йорк, встретить канадца и продать ему картины Скрано. Это звучало для Наркса достаточно логично. В конце концов, он был «главным» исполнителем в этой операции. Маунтклеменс отдал ему свой билет, поехал с ним в аэропорт и проводил на трехчасовой самолет.
– Каким образом имя Маунтклеменса оказалось в списке пассажиров?
– По словам Наркса, они приехали в аэропорт точно ко времени вылета, и Маунтклеменс сказал, что не стоит суетиться и обменивать билет на имя Наркса. Он сказал: «Иди прямо к воротам и зарегистрируйся». А затем он заявил, что решил выехать немедленно на машине Наркса, заночевать в Питсбурге и прибыть в Нью-Йорк в четверг утром.
– Я могу предположить, что ему помешало, – сказал Квиллер.
– Покупатель из Монреаля был помешан на этих треугольниках. Он хотел получить все, что можно. Наркс позвонил Эрлу Ламбрету и попросил его отправить грузовым самолетом все старые картины, которые еще не были проданы, – продолжал Кендал.
– Это был как раз тот телефонный звонок, который подслушала Зоя.
– Ламбрет предложил послать их машиной, но Наркс сказал, что машина с Маунтклеменсом уже на полпути в Питсбург. Ламбрет возразил, что машина по-прежнему здесь, припаркована в аллее за галереей.
– Итак, Наркс почувствовал неладное.
– Нет, пока не услышал об убийстве Ламбрета. Тогда он понял, что Маунтклеменс лгал, и решил нажиться на этом. В любом случае он ненавидел Маунтклеменса, потому что чувствовал себя пешкой – роботом,
– Глупо было со стороны Наркса надеяться, что он сможет шантажировать такого ловкого дельца, как Маунти, – вставил Одд.
– Итак, Маунтклеменс ждал его во дворике, – продолжал Кендал. – Но Наркс прыгнул и отобрал нож.
– Он сказал, зачем вернулся туда?
– Главным образом для того, чтобы забрать картины, которые он подписывал собственным именем. Он боялся, что это может навести полицию на след. Несколько картин Скрано он тоже забрал, а потом вернулся, чтобы взять остальные, и столкнулся с Квиллом и с этим котом.
– Что станет с ценами на картины Скрано, когда вся эта история всплывет? Многие покупатели выбросятся из окна, – заметил Арчи.
– Хотите, я вам кое-что объясню? – вмешался Квиллер. – За последние несколько недель я перевидал огромное количество картин, но, если бы у меня были свободные деньги, я обязательно купил бы прекрасные серые и белые треугольники Скрано.
– Парень, да ты с ума сошел! – вскричал Одд.
– Кстати, чуть не забыл, – сказал Кендал, – эти треугольники были совместной работой. Рисовал их Наркс, но идея принадлежала Маунтклеменсу.
– Очень разумно, – согласился Квиллер.
– Маунтклеменс потерял руку и не мог рисовать, а Наркс владел отличной техникой, но не имел творческого воображения. Хитро!
– Могу поспорить, что многие художники имеют духовных наставников, – сказал Одд.
– Давайте выпьем еще по стакану томатного сока, – предложил Арчи.
– Нет, спасибо, – отказался Квиллер. – Я ужинаю с Зоей Ламбрет, нужно еще заехать домой и сменить рубашку.
– Пока ты еще не уехал, – сказал Одд, – я хотел бы рассказать кое-что об этой сварщице и объяснить, почему до сих пор не сфотографировал ее.
– Слушаю.
– Я поехал в школу, но ее там не оказалось. Она сидит дома, потому что у нее воспалены руки.
– Что с ней случилось?
– Помнишь этого парня, который упал и разбился? Батчи пыталась спасти его, но ей на руки упала эта железная штука и повредила запястья. Она вернется на этой неделе, и я сделаю несколько фотографий.
– Сделай их хорошо, – попросил Квиллер. – Приукрась достоинства этой женщины, если сможешь.
Когда Квиллер приехал домой, чтобы покормить кота, он обнаружил Коко распростертым на ковре в гостиной и увлеченным своим туалетом.
– Готовишься к ужину? – спросил Квиллер.
Розовый язык двигался по белой груди, коричневым лапам и желтовато-коричневым бокам. Влажные подушечки лап протирали бархатные коричневые уши. Блестящий коричневый хвост был зажат между передними лапами, и кот тщательно его облизывал. Коко выглядел вполне обычным котом, а вовсе не сверхъестественным созданием, которое читает мысли, угадывает будущее, обнюхивает то, чего не видит, и чует то, чего не может унюхать.
– Мне следовало бы написать статью о тебе, Коко, и назвать ее «Кот-сыщик находит ключ к загадке двух убийств». Ты был прав, а я ошибался. Никто не похищал золотой кинжал. Маунтклеменс не улетал на трехчасовом самолете. Батчи не совершала преступлений. Нино не был убит. И Зоя не лгала мне.