Кот в красной шляпе
Шрифт:
– К сожалению, нет, - грустно сказала Элайни, - я могу накопить до определенной степени, а потом все - сгорю. Вот если бы энергии было много и сразу – тогда другое дело.
Кажется, я знаю, как нам помочь. Твой глупый Буратино, Элайни, не такой уж и глупый.
– Значит тебе нужно много и сразу? – спросил, улыбаясь, я.
– Да-а ! – улыбаясь подтвердила Элайни. – Много и сразу.
– Тогда мы едем к одному человеку!
– Он что – волшебник?
– Он больше чем волшебник – он мой друг! – Я поднялся с пола и набрал на телефоне номер:
– Миша? Привет! Это я – Адам!
– Адамчик привет, не слышал тебя целую вечность!
– У меня дело к тебе есть, я хотел бы к тебе приехать.
– Адамчик, мы тебе всегда
– Я тоже её люблю, чмокни за меня! Так мы завтра, в воскресенье, подъедем?
– Мы? А ты с кем?
– Невеста моя! – сказал, улыбаясь, я а Элайни показала мне язык.
– Ну, ты даешь! И даже не предупредил! Я бы рыбки свежей…
– Миша! Ничего не затевай, я тебя знаю!
– Адамчик, брат, ну ты меня порадовал! Все! Молчу и жду!
– Ну, хорошо – пока! А то ты начнешь!
– Не беспокойся, Адам, все будет в лучшем виде!
– Я ложу трубку! Пока!
– Пока! Адамчик, я тут…, - но я уже положил трубку. Элайни посмотрела на меня.
– Все! Завтра поедем!
Утром я оставил спящую Элайни, сходил в гараж и завел свой старый «Опель». Потом съездил на радио рынок, пополнить запасы транзисторов и в супермаркет, набрать провизии. Подогнал к подъезду машину и поднялся к себе. Приготовил завтрак и, уложив все на поднос, пошел в спальню. Чмокнул Элайни, она потянулась как кошка и обняла меня за шею.
– Разольешь кофе!
– предупредил я. Она удивленно взглянула на меня.
– У нас, на Земле, - объяснил я, - любящий мужчина завтрак даме приносит в постель.
– Я дама? – лукаво спросила Элайни, со здоровым аппетитом впиваясь в бутерброд.
– Ты моя королева! – объяснил я, чмокая её в губы. – А теперь, водные процедуры и быстренько одеваться – мы едем.
Насчет «быстренько» я поторопился. Приобретя бесчисленное множество парфумов, Элайни также приобрела привычки земных женщин – долго сидеть перед зеркалом. Так что выехали мы через полтора часа. По Краснозвездному, через Московскую площадь, на проспект Науки и дальше – на Столичное шоссе. Элайни откинулась на сиденье и смотрела в окно.
– Как похоже, - сказала Элайни.
– Что? – спросил я.
– Похоже, у вас и у нас,- объяснила Элайни и продолжила, - и так не похоже.
Хамми сидел сзади, не ковырялся в наших головах, а смотрел в заднее стекло на уплывающие деревья. Элайни прикорнула - вчера она долго сидела за книгой, уточняя детали, как и что нам придется делать. Я сидел рядом, а потом уснул. Элайни говорила, что храпел, как трактор, пока она не уложила меня набок. Я решил ехать через Обухов, пусть и дольше, но чтобы Элайни успела немного подремать. Машин на дороге было мало, воскресный день, чтобы ехать в Город – еще рано, а из Города – уже не было причины. Я включил тихую музыку, наслаждался дорогой и думал о своей жизни. Вернее не о жизни, а неожиданном в жизни повороте, так резко и бесповоротно изменившем мое мироощущение и мою судьбу. Я думал о любимом человеке, спящем в соседнем сидении, ставшим мне таким дорогим и без которого я не представлял свою последующую жизнь. Мне было непонятно, как я раньше жил без этого чуда, которое с легкой руки Байли мы назвали Хамми, чуда, которое мы до конца не понимали, обладающего такой огромной доброй и умной душой (а у него она, несомненно, была), способного, без всякой корысти для себя, жертвовать собой для других. Я думал о том месте, где бы оно не было, где остались, ставших мне родными, доктор Фрост, Маргина, Байли, и даже кот Глюк вызывал во мне теплые вспоминания. Мы проехали Кагарлык, ныряя из одного села в другое, которые как бусинки нанизывались на дорогу. Впереди была Мироновка, а дальше - родные и знакомые места детства. С северо-востока небо затянуло темной полосой, где-то там был Днепр, над которым выгнулась четверть радуги. Вторая четверть растворялась в полуденном солнце
Между тем мы пересекли границу областей, и синяя грозовая пелена постепенно занимала полнеба. В ярких лучах солнца мелькнули первые капли дождя, и вот небесные закромы открылись и дождь забарабанил по кабине машины, вначале резко и громко в тишине, потом сплошным не навязчивым шумом. Элайни проснулась и сонным взором пыталась понять, где мы и что мы.
– Что? Выспалась – спросил я.
– Ах, как хорошо! – потянулась Элайнии, взглянув за окно.
– Это что, дождь?
Хамми, который до этого камешком лежал на заднем сидении, опять превратился в кота и, вытянувшись на задних лапах и опершись передними на наши сидения, завис над нами, поворачивая голову туда-сюда. Элайни опустила стекло и выставила руку под дождь. Набрав полную горсть, смеясь, плеснула водой себе на лицо, брызнула на меня и Хамми. Хамми, здоров играться, сделал лапу ковшиком высунул в окно и потом плеснул Элайни за шею. Хотел и мне, но я скорчил страшную рожу, от которой он упал на заднее сидение. Элайни, не ожидавшая такой подлости от Хамми, с открытым ртом и выпученными глазами сидела, расставив руки, как мокрая курица.
– Ну и что теперь мне с вами делать? – спросил гигикая я. Потом подал ей свой пиджак. Между тем, по извилистой дороге мы въехали в город. Потоки воды вместе с машиной двигались вниз, к Днепру и мы, как на катере, рассекали бурные струи. Элайни хохотала, глядя на это великолепие, видать, бедняжка, переохладилась ))). Зазвенел мобильник. Звонил Миша:
– Ну, вы там долго?
– Да мы уже въехали в Канев!
– Да? Тогда ждем!
После нового автовокзала, сверкающего стеклом, свернули направо и, вдоль набережной, двинулись к самому последнему дому. Миша уже ждал нас, укрывшись прозрачным плащом. Дождь кончился и редкие, запоздавшие капли изредка и неожиданно, шлепались на голову.
– Здорово, братуха! – я крепко обнял Мишу и похлопал по спине. Еще одна роднулька в этой бесконечной вселенной. Элайни вышла с машины, держа в руках Хамми. Миша обернулся к ней, посмотрел и обнял. Элайни, положив голову ему на плече, показала мне язык.
– Миша! – сказал, знакомясь, Миша. Элайни, на миг в недоумении, сообразила и сказала:
– Элайни!
– Ну, пойдем, а то Галя уже волнуется! – сказал Миша, хватая сумки с багажника. На лифте поднялись на шестой. Галя всплеснула руками, обняла и чмокнула меня, причитая:
– Адамчик! Ты дэ пропав? Цилый год не видно було?
– Галочка, в Америку ездил, за невестой, - улыбнулся я.
– А шо в нас нема дивчат?- сказала Галя и глянула на Элайни, которая, улыбаясь, с интересом смотрела на нас.
– Ой, божечкы ж! Та вы ж ии заморозили! У тебе шо – крыша протикае? – запричитала Галя и потянула Элайни за собой. – Пидемо я тебе передину!
Я махнул головой Элайни, и она, улыбаясь, пошла с Галей.
– Ну, проходи,- сказал Миша, - рассказывай, как у тебя дела, пока Галя на стол соберет.
– Миша, я тебя сразу огорошу, чтобы потом проще было,- начал я, - так вот, Элайни совсем не американка, и совсем не с Земли. И не выпучивай глаза, - продолжил я, - я в здравом уме. Уразумел?
– Не очень, - засмеялся Миша.
– Короче, философ, Элайни – инопланетянка, понял?
– Я скорее поверю, что она американская шпионка, - засмеялся Миша.
– И поверишь, когда я дальше все тебе расскажу, - продолжил я, - так вот, у её матери проблемы, и она это чувствует, и нам надо туда – к её матери домой.