Кот в красной шляпе

Суздаль Александр

– Вот это «кристалл силы», как вы его называете, - сказал Хаммипапа. – На самом деле это излучатель связи. Когда-то, давным-давно, здесь была одна женщина, фея, по-вашему, вот поэтому вы, по-видимому, и знаете об этом кристалле. Я мог бы тебя переместить, - обратился он к Адаму, - но не знаю координат твоего мира, а их – миллиарды. Вы можете использовать «кристалл силы» но я не уверен, что он вам поможет. Так вы уж устроены, что вам надо попробовать, и я вам разрешаю его использовать, – Хаммипапа замолчал, а потом подошел к доктору и сказал:

– Я не знал, что излучатель так действует на вас, я имею в вид «ЯВЛЕНИЕ», как вы его называете, – он посмотрел на удивленные наши лица. – Я читаю ваши мысли. И Хамми, между прочим,

тоже, – он подождал и продолжил,- я постараюсь что-нибудь придумать, как вас защитить. А теперь можете отдохнуть, а завтра, - он подошел к Элайни и Адаму, - вы можете использовать кристалл по вашему усмотрению.

Элайни и Адам растерянно посмотрели на нас. Ага, попались голубчики! Даже слепому видно, что они не могут друг без друга. Как мы с Байли. Точнее, как я с Байли, а вот Байли надобно бы спросить. Да - дела!

Хаммипапа превратил зал, в открытую террасу, на которой появились шезлонги. На другой стороне здания к нему примыкал заливчик с песчаным пляжем, и мы тут же бросились туда искупнуться и поваляться на песочке. «Да он волшебник – этот Хаммипапа!» – подумал я, снимая на ходу с себя одежду и прыгая в воду. Мы резвились на мелководье, а доктор Фрост лежал на берегу вместе с Глюком и грелся на солнышке. Хамми играл вместе с нами, читая наши мысли и превращаясь то в рыбку, то в акулу и пугая, визжащих от восторга Байли и Элайни. Набегавшись, мы падали на песок и плавились на солнышке. Какое счастье!

* * *

– Я считаю, что нам нет смысла затевать прения, а нужно сразу перейти к сути вопроса – голосованию списка комиссии по расследованию, - объявила фея Иссидия сразу по открытию вечернего заседания. Фея Маргина поднялась со своего места регента и сказала:

– Фея Иссидия, как обычно спешит, принимая желаемое за действительное. Но я согласна с ней, что нет смысла затевать прения, так как перед нами сейчас стоит совсем не задача определения законности права наследия короны, а вопрос жизни и смерти нашего государства, - феи загудели, как пчелы в улье, но Маргина решительно подняла руку:

– Я бы хотела ошибиться, но смертельная угроза идет с севера!

* * *

Солнце спряталось за горы, освещая только их верхушки. Элайни и Адам сидели возле воды, глядя на отражающиеся в ней звезды. Между ними витала напряженная, невысказанная тишина, которую оба боялись нарушить. Адам понимал, что дома особо его никто не ждет, но и жить в мире, где он ничего не знал и, скорее, был обузой для других – его не прельщало. Единственное в чем он был уверен – это в своей любви к Элайни. Но мысль о том, что он является причиной её нынешних и будущих неприятностей, не давала ему покоя. Элайни же, так неожиданно узнавшая свою первую любовь, пусть и являлась в жизни девушкой решительной, в этой ситуации терялась и не смела ни о чем, ни просить, ни предлагать. Элайни знала, что завтра, что бы ни произошло, она приложит все силы, чтобы отправить Адама в его мир, который, вероятно, ему комфортный и любим. А что будет потом с ней и её любовью она решительно выбросила из головы. Адам тронул её за плечо, и Элайни вся подалась навстречу ему, открытая и беззащитная, её губы безошибочно встретили его, утоляя душевную жажду и взрываясь новой независимый вселенной.

* * *

День, как и настроение, выдался почему-то хмурым. Я смотрел на Адама и Элайни и сочувствовал им. Хорошо, что Байли рядом и не надо никуда уезжать. Мы молчаливо позавтракали в том же зале, которая служила нам к тому же и спальней. Хаммипапа был в той же форме усредненного человека, чтобы нам было привычней. Я чувствовал как он и Хамми шастаю

у нас в головах, но мы уже к этому привыкли, как будто открываясь лечащему врачу. Элайни объяснила смысл заклинания, которое мы должны были повторять вчетвером: я, Элайни, Байли и Перчик. Хаммипапа должен был включить кристалл, то есть сделать маленькое «ЯВЛЕНИЕ». Адаму нужно было думать о том месте, где он хотел бы очутиться. Доктор Фрост, Глюк и Хамми оставались сочувствующими зрителями этого спектакля. Мы, как школьники, зубрили заклинание, а Перчик аж вспотел от усердия. Байли, взглянув на него, несмотря на напряжение, хихикнула, уткнувшись мне в плечо. Хамми подкатился к Элайни и смотрел на нее жалобными глазами кота. Элайни брызнула слезой, погладила Хамми и, взмахнув по глазам рукой, решительно сказала:

– Ну, все! Начинаем!

Мы перешли в зал с кристаллом. Взявшись за руки я, Элайни, Адам, Перчик и Байли стали вокруг конуса с кристаллом. Хаммипапа подошел к стене и на ней возник замысловатый пульт, по которому он пробежался пальцем:

– Можете начинать, - сказал он своим скрипучим голосом и нажал какую-то кнопочку. Я физически ощутил, как вздрогнула рука Элайни, и сосредоточился на заклинании, повторяя его вновь и вновь. Краем глаза я увидел, как кристалл полыхнул пламенем, которое окутало его сияющим бубликом. Голова вмиг наполнилась тяжестью, но, в туже самую секунду, тяжесть пропала. «Хаммипапа и Хамми» - радостно мелькнула мысль. Напряжение почти физически нарастало, и я почувствовал, что повторяю слова заклинания в голос. Свет кристалла стал пронзительно голубой, и я почувствовал, как рубашка противно прилипла к спине. Вдруг что-то пошло не так, нас затрясло и отбросило друг от друга. Падая, я увидел, как Хамми сорвался с места и мгновенно обвился вокруг Адама и Элайни черным блестящим кольцом. Хлопнуло небо и Адам, Элайни и Хамми исчезли.

Вероятность первая. Адам.

«Адам, просыпайся! Просыпайся, Адам!» – ну, сколько можно бубнить на ухо одно и то же. Я приоткрыл глаза - надо мной нависла черная рожа. Так же рехнуться можно. Какой-то черный кот выпучил на меня глаза. Постой – да ведь это Хамми.

– Хамми, ты почему такой черный?

– Хамми горел, - Хамми, как обычно, выкладывал свои слова прямо в голову, - Элайни помощь.

– Что помощь? – спросил я, приподымаясь. – Где Элайни?

Хамми как камешек покатился по зеленой траве. Я оглянулся. Я точно оказался там, где задумал – в парке Островского. В десяти метрах от меня, возле каштана лежала Элайни. Я поднялся и на четвереньках пополз к ней. Хамми уже ожидал меня. Я прислонился к груди Элайни – она едва дышала.

– Вам помочь? – остановилась возле меня молодая мама с коляской. – Что с ней?

Если бы я сам знал, что с ней. Мама оставила коляску и склонилась ко мне:

– У меня и нашатырь есть, - и, порывшись в сумочке, вытащила ампулку. Я взял из кармана платок и, сломав ампулу, плеснул на него. Элайни немного дернулась, и открыла глаза. Слава Богу!

– Где я? – прошептала она на языке фей.

– Ты у меня дома, - ответил я ей на своем ломаном фейском. Она облегченно взмахнула ресницами и закрыла глаза.

– Она иностранка? – поинтересовалась мамаша.

– Да, иностранка, - ответил я любопытной мамаше.

– Может нужно в скорую позвонить? – предложила мама, но я махнул рукой: - Не надо, мы рядом живем.

Я приподнялся и взял Элайни на руки.

– Какой у вас котик интересный, - снова сказала мамаша, рассматривая Хамми, - это какая порода?

– Хамелеон, - ответил я удивленной мамаше.
– Спасибо вам! И до свиданья!
– и понес свою ношу домой. Кот породы «хамелеон» топал за мной. Я прошел через двор университета архитектуры и зашел в подъезд своего дома. Дотопал до третьего этажа и позвонил соседке Юле. Слава богу, соседка была дома. Она открыла свою дверь и удивленно уставилась на меня.