Кот в сапогах, модифицированный
Шрифт:
Эти слова вкупе с уходом кота со сцены вызвали у меня неприятные чувства. Нити событий с таким трудом направленные в ушко моей иголки, опять норовили залезть мне в трусы, и, похоже, Эдичку это волновало меньше, чем славный послеобеденный отдых.
— Неужели вам замка не жаль? Такой хороший замок, — кисло посмотрел я на девушку.
— Нет, не жаль. С ним у меня связаны пренеприятные воспоминания. Гори он синим пламенем. Давайте, выпьем за будущее!
Мы выпили шампанского.
— Жалко такую красоту, — поставив фужер, обозрел я мастерски расписанные своды пиршественного
— Нет. Через два месяца только в том случае, если мы с вами заключим соглашение, и вы выполните мои требования.
— Требования?
— Одно требование. Кстати, я навела справки — вас никто не ищет. Мамочка ваша думает, что вы опять по-английски, то есть, не прощаясь, уехали побродить по Новой Каледонии. На работе же вас рассчитали, подумав, что ради написания очередной бульварной книжки, вы опять забили на квартальный отчет.
Насчет работы она, видимо, не лгала — с квартальными отчетами, никому не нужными, я никогда не церемонился. Но с Новой Каледонией Надежда перегнула. Если бы я имел возможность бродить по ней и прочим географическим отдаленностям, то вряд ли сидел в загазованной Москве, и Наталья была бы для меня вымышленной Прекрасной Дамой, а не реальной женщиной, которую можно покорить.
— Чтобы у вас не осталось иллюзий скажу, что у меня в замке есть доверенный человек, форменный квазимодо — я и зову его Квазимордой или Квасиком…
— Это не второго мужа вашей бабушки младший братишка? — похолодел я, вспомнив гориллообразного обитателя подвалов замка.
— Да, он младший брат Дракоши… Ему голову ампутировали, — невесело вздохнула. — Левую. У старшего брата-то они в общем ладили между собой, а у Квасика, как еврей с арабом, горла друг другу грызли, глаза выдавливали, соплями плевались, лбами с размаху стучали…
— Почему это?.. — вяло спросил я, подумав, что в семье фон Блада любимая тема имеет две головы.
— Да потому что одна любила выпить, другая спиртное на дух не переносила, одна была баптисткой, другая — свидетелем Иеговы, одна ничего кроме мяса не ела, другую от него воротило, одна на женщин была падка, другая никого кроме мужчин видеть не хотела. Ну и в общем, после матча «ЦСКА» — «Локомотив» бабушка позвонила известному хирургу, и тот согласился одну из сиамских голов ампутировать…
— А почему левую отрезали?
— Догадайся с трех раз.
— Да ладно, говори, не томи — не люблю угадывать.
— Очень просто — она болела за «ЦСКА», а хирург за «Локомотив». Но что-то не так он сделал — позвоночник все-таки, и после этого руки у Квасика, как стальные манипуляторы — три подковы одновременно разгибает. Да что говорить, увидишь еще.
— А почему тогда вы его на кота не мобилизовали? Если он такой грозный?
— Он суеверный… — смущенно улыбнулась сводная внучка Квазиморды. — И черных котов боится, как черт ладана. Черных котов, но не людей, — взгляд ее сделался металлическим. — Стоит мне сказать ему пару слов, и он замурует вас где-нибудь в подвале, — любит он мастерком
— Ну и прекрасно! Ночами я буду ложиться к вам в постель, и вы меня согреете.
— Не храбритесь. Неужели вы не поняли, где находитесь?
— Давно понял. Я нахожусь в доме, жильцы которого ради решения своих насущных психиатрических проблем, могут схватить на улице прохожего и похоронить его заживо в застенке.
Я действительно храбрился. Людоед в этом замке оказался ненастоящим, но эта женщина с ее психиатрическим взглядом все более и более напоминала мне настоящего маркиза де Сада в женском обличье. А эти двухголовые? Видели бы вы Квасика…
— Люди делают то, что могут делать, — сказала психопатка менторски. — И чем щепетильнее дело, чем циничнее, тем больше оно доставляет удовольствия. И вообще, замок — это замок. Сначала вы просто им владеете, потом ловите на него людей, потом, когда они надоедают, придумываете к ним какой-нибудь острый соус.
— Ну и что вы от меня хотите? — с неприязнью посмотрел я на циника, каких не видал. — Секса? Черт побери, я чувствую себя героем-любовником.
— Да, я хочу секса с вами. Но не тривиального секса, а секса экстремального.
— Экстремального секса?! Погодите, погодите… Кажется я начинаю понимать, почему вы в который раз незамужняя… — пробормотал я, поняв, что передо мной сидит не маркиза де Сад, а маркиза де Сад в одном стакане с графиней Дракулой.
— Вы догадливы, — угадала мысль? — Именно из него я четвертый раз вдова.
— Но ведь я не муж вам? И, невзирая на все ваше очарование, никогда им не стану, ибо сердце мое принадлежит другой, и принадлежит безраздельно.
— Вам не обязательно жениться. Я давно уже не выхожу замуж…
— Дураков нет?
— Да. Ну так как?
Я подумал и сказал:
— Вряд ли я пойду на соглашение с вами. Ведь что вы мне предлагаете? Замок на два месяца в обмен на мучительную смерть! Зачем мне замок на том свете? Не понимаю.
— Ну, почему смерть? Многие мои партнеры живы, некоторые из них вполне дееспособны.
— В пределах определенной категории инвалидности?
Надежда звонко рассмеялась, закивала. Я смотрел кисло. Мне вспомнилась Клеопатра, менявшая свое красивое тело на мужские жизни. Вряд ли она была красивее Надежды. Клеопатра, как Надежда была пресыщенной.
— Ну так как? По рукам? Или звать Квазиморду?
— Нет, не по рукам. Я не согласен. В нашем королевстве полно замков, попытаюсь арендовать какой-нибудь другой. С котом, я думаю, это получится легко. На богатых у него нюх.
— Но для этого вам нужно выйти из этого замка.
— Послушайте, девушка, а вы не допускаете, что и вы из него не выйдете? Ведь Эдгар без церемоний может сбросить на вас кирпич, сложных женщин, таких как вы, он откровенно недолюбливает.
— Чепуха. Все эти пожары устроила я. Точнее моя служанка Флора. Она же бомбила кирпичами собак. Позвать ее? Она — ехидина, и с удовольствием все расскажет.