Котёл
Шрифт:
— Марта, ты как хошь, а я выбираю Запорожье. Близко, драпануть можно, когда повстанцев прогонят и вновь на шахту устроиться. Неплохо, а- Многие ребята из нашей шахты желают переселиться в Запорожье. А в Россию… загонят за тышшу километров и сиди там, ногти грызи.
— Эй, ребята, поехали с нами. Мы в Запорожье, к своим, — сказали соседи, что жили этажом выше, а уже через этаж снаряд повредил стену рядом с окном, где зияла большая дыра: стекло было вдребезги разбито, а снаряд выбил еще дыру неправильной формы величиной еще с одного окна. Марта уже ничего не говорила, стала собирать сумки, детей и все, четверо детей, они с мужем и трое соседей
Вскоре их разгрузили и повели в амбар — огромный, дугообразный, обещали: скоро подвезут кровати, а пока надо располагаться на полу. С водой проблема, туалетов нет, белья для ночлега тоже.
Игорь попробовал возмущаться, но мальчик лет семнадцати с ярко выраженным львовским акцентом подошел к нему, запустил когти в подбородок и победно сказал:
— Шо твоя курва кукарекает, чем недовольна- Ты у меня уже семнайдцатый на счету. Эй, ты, Йозеф, доставал кусачки. Надо откусить этому москалю мизинец, пусть облизывает.
— Вы что смеетесь- спросил и вытаращив глаза, спросил Игорь. Но ему уже руки заломили за спину, а два первых пальца вывернули. — Это не очень больно. Мы просто проверяем на выносливость. Если вынослив, заберем в нацийональную гвардию маскалей мочить, а ты тутечки очутился на дармовой хлеб и еще недовольство проявляешь. Три дня будешь говно выносить. Это тебе наказание, шоб не вякал больше.
Палец хрустнул, Игорь заверещал и послал всех матом.
— Дай ему по почкам, да хорошенько, чтоб ходил в виде вопросительного знака.
И действительно Игорю приходилось выносить ведра с мочой и фекалиями далеко за ангар, а ведро промывать мутной, дурно пахнущей водой. Палец зажил две недели спустя.
Вскоре прошел слух о том, что будет формироваться бригада из беженцев для отправки на фронт для борьбы с сепаратистами, то бишь с повстанцами Новороссии. Это было то, чего никто из беженцев не ожидал. У Игоря и многих других в донецкой области осталось много родственников и друзей. У Игоря два младших брата, отец с матерью. Выходило так, что его отправляют сражаться с братьями и отцом. Члены киевской хунты специально так подстроили, чтоб воевал брат с братом, сын с отцом.
— Что будем делать- спросила Марта.
— Я знаю, что надо делать. Как только я ступлю на донецкую землю, я постараюсь дезертировать, — сказал Игорь.
— А мы как же- Нас тут расстреляют и меня и детей, — сказал Марта и расплакалась. — Нам не надо было стремиться в тыл фашистского государства. Видишь, мы тут стали материалом для экспериментов. Над нами издеваются, нас не кормят, нас содержат как скот, мы спим без белья. Я свою порцию отдаю детям, потому что они верещат голодные.
— Запишись и ты в ополчение, может нас отправят обратно вместе с детьми.
По амбару пошел ропот. В нем содержалось полторы тысячи человек. Власти тут же среагировали и вынесли решение выселить всех смутьянов, лишив их того скудного пайка, который был примерно во время гитлеровской оккупации Донбасса. Людям пришлось спать под открытым небом, благо было тепло. Жители окрестных деревень приносили, кто что мог, не давая умирать семьям шахтеров голодной смертью.
По приказу свыше организовали пункт медицинской помощи. От любой болезни давали укол, и люди спустя несколько часов умирали. Это были женщины и дети. А мужчины воевали в Донецке и в Луганске, сражались теперь уже со своими, пополняли тающую армию киевской хунты.
Беженцы разбросанные по другим областям, находились не в лучших условиях. Пятьсот человек была отправлена в Одессу. Это тоже были мужья, жены и дети. Их, словно, дорогих гостей поселили в дом отдыха, а неделю спустя, выгнали, дескать, слишком шикарные условия для беженцев. Отношение властных структур к беженцам, особенно мужского пола было крайне негативное. Существовала секретная инструкция на этот счет. Мужчины должны были воевать, защищать свою родину от москалей, а не прятаться за спину своих жен и даром есть хлеб.
В немилость попали в основном семьи шахтеров. Это была расплата за скрытые симпатии к бандеровцам, за равнодушие, за стремление прятаться за чужую спину во время общественных катаклизм.
22
Стоило президенту России неосторожно бросить в эфир фразу о том, что Россия не оставит русских в беде, как это было в Крыму, как молодые люди Донецка, Луганска и даже Харькова, Днепропетровска и Запорожья собрали съезд, на котором выработали линию поведения по отношению к киевской хунте. Непризнание киевской хунты, состоящий из одних негодяев, было единогласным.
К власти дорвались махровые и не дожидаясь Пердуске-Хальцмана (американцы не могли сразу же назначить его президентом, надо было пропустить через выборы, чтоб простые люди ни о чем не догадались), приказали военным взять оружие в руки. Несмотря на то, что Кролик постоянно твердил, что денег в казне нет, что армии нет, оружия нет, хваленые активисты Харьковщины, Запорожья, Днепропетровщины, неожиданно трусливо разбежались. Особо заслуживает внимание Харьков, где совершилось шкурное, бесстыдное предательство руководителей движения. Остались самые стойкие — бойцы Донецкой и Луганской областей. Правда, это крупные области, что-то больше Прибалтийских республик вместе взятых. Но они остались одни. И то их лидера Болотова тут же арестовали и увезли в Киев. А огромная армия шахтеров отказалась принять участие в сопротивлении. Для шахтеров была важна стабильная зарплата, а не зависимость, а присоединение к России, самостоятельность, образование своего отдельного государства, было за пределами шахтерского понимания, граничащего с трусостью. Это был ленинский пролетариат, а точнее рабы. А рабу любая власть — благо. Любой хозяин будет содержать раба и платить ему ровно столько, чтоб он не помер с голоду. Это был второй тяжелый удар по руководителям сопротивления Донецка и Луганска. Осталась одна великая надежда на матушку Россию. Все будет как в Крыму. В течение нескольких суток жители Крыма избавились от издевательства со стороны так называемого младшего брата и любви татар, что приходили грабили дома, врывались в квартиры, насиловали незамужних молодых девчонок и говорили при этом: убирайтесь вон, это не ваша земля.
Жители Донецка и Луганска испытали и на себе благодарность младшего «брата» за то, что фактически не существующее в природе государство, Ленин образовал это государство под названием Украина после переворота 17 года, оттяпав у России, огромную территорию и приобщил к Украине. Он поступил так, возможно потому, что ненавидел Россию всеми фибрами своей скудной душонки.
Младший брат ликвидировал русские школы, перевел всю документацию на чужой язык и относился к русским как людям второго сорта.