Котильон
Шрифт:
– Должен заметить, что это странный, фантастический план, – вступил Бидденден. – И тот, кто…
– Фантастический! – воскликнул Хью с омерзением. – Я скорее назвал бы его бесчеловечным!
– Прекрасно, парень, если ты так думаешь, не делай ей предложения! – парировал мистер Пениквик.
– Пожалуйста, помолчи, Хью. Могу я узнать, сэр, полностью ли ваше имение отойдет… э-э… счастливому соискателю?
– Китти, когда она выйдет замуж. Я не одобряю разделения капитала.
– А в случае, если ни одно из предложений не будет принято?
Мистер Пениквик опять ухмыльнулся:
– Ну, этого не стоит опасаться!
Хью поднялся и возвышался теперь над двоюродным
– Ваш план отвратителен для женской скромности. Бога ради, за кого из нас вы принуждаете ее выйти?
– Не стой надо мной, Хью, не то я шею сломаю. Я не собираюсь ее ни к чему принуждать. То есть я стал бы, если бы она начала путаться: назвала одного, потом другого… Но все же я не безрассудный человек и хочу, чтобы девочка сделала свой выбор именно среди вас! Вас достаточно для выбора!
– Но если она все же откажется, сэр? – взволнованно спросил Бидденден.
– Тогда я оставлю состояние Воспитательному дому или какому-нибудь иному заведению, – ответил мистер Пениквик. – Но не будет же она такой дурой!
– Прав ли я, сэр, предполагая, что у Китти нет собственного состояния? – спросил Хью.
– Ни пенни, – бодро ответил мистер Пениквик. Глаза Хью загорелись.
– И вы говорите, что не принуждаете ее! Удивляюсь вам, сэр. Смею подчеркнуть, я глубоко оскорблен! Без состояния какая надежда может быть у женщины в обстоятельствах Китти составить приличную партию?
– Конечно, никакой. – С каждой минутой мистер Пениквик становился все любезнее, тогда как гнев его внучатого племянника рос.
– Разумеется, нет! – воскликнул лорд Бидденден, почти содрогаясь при мысли о браке с бесприданницей. – Ты слишком забегаешь вперед, Хью! Откуда у тебя такие фантастические представления? Можно подумать, что браки никогда не заключаются по взаимному интересу. Между тем в нашем кругу это происходит сплошь и рядом! Да и твоя сестра…
– До сих пор я не знал, что одну из моих сестер принудили к браку, который вызывал у нее отвращение!
Мистер Пениквик вернулся к своей табакерке.
– А почему ты уверен, что брак с одним из вас будет неприятен для девочки? – спросил он. – Может, лично ты ей не нравишься, но это не значит, что она не захочет выбрать кого-то еще из вас. Других мужчин она не знает. Словом, этому просто суждено случиться. – Вложив в ноздрю на сей раз слишком большую порцию «Ната Брауна», он отчаянно расчихался и, придя в себя, заметил: – Должен вам напомнить, Чаринги всем известны: добрая порода, достойная породниться с любой семьей! Но в Китти есть и французская кровь! – Это обстоятельство давно обсуждалось всеми собравшимися, но старик предал его гласности со всем пафосом человека, делающего дискредитирующее признание. – Ее мать происходит из Эвронов. Никогда прежде не слышал об этой семье. Они были эмигранты, но, кажется, не из дворян – по крайней мере, Том мне ничего подобного не говорил. Но та родня не станет вас беспокоить: я об этом позаботился! Парень, назвавшийся дядей Китти, однажды приходил сюда – много лет назад. Привез с собой сыновей – парочку сопляков. Я быстро дал им от ворот поворот. Ох и ловкий он тип! Но меня не надуешь – так я ему и сказал! Пьяница, вот кто он был, если не хуже. Насколько мне известно, убрался обратно во Францию. Во всяком случае, я больше о нем не слышал. Но Дезире – мать Китти… – Мистер Пениквик замолчал, и взгляд его, до того поминутно перебегавший с лица Биддендена на лицо Хью, устремился на тлеющие угли камина. – Китти хорошенькая штучка, но она никогда не сравнится с матерью. Слишком напоминает беднягу Тома. Что-то в ней есть и от Дезире: я это иногда замечаю. Но Дез… Миссис Чаринг… Впрочем, не важно, она к делу отношения не имеет. – Он протянул руку к шнурку звонка и энергично дернул. – Велю позвать ее, но учтите: я не настаиваю, чтобы она выбрала кого-нибудь из вас троих – да она и не может выбрать тебя, Джордж, потому что ты уже женат! Я, кстати, тебя здесь не удерживаю и не приглашал тебя!
Лорд Долфинтон, найдя столь блестящее подтверждение своим словам, перевел взгляд на старшего кузена и коротко заметил:
– Говорил же я тебе!
Глава 2
Несколько минут спустя мисс Кэтрин Чаринг вошла в комнату в сопровождении леди преклонных лет, чьи седые редкие букли обрамляли приятное, если не сказать миловидное, лицо, отсутствие чепца указывало на девичество. Она явилась в парадном платье кораллового цвета, не вполне приличном ее летам, и с ридикюлем, зажатым в худощавой руке.
Едва она показалась на пороге, мистер Пениквик воскликнул:
– Только не вы! Я сыт вашей физиономией на сегодня! Убирайтесь!
В ответ на эту тираду пожилая леди издала слабый кудахтающий звук, но, несмотря на испуг, казалось, нисколько не удивилась столь беспардонному приветствию.
– О, мистер Пениквик, – пролепетала она, – в такой момент, по такому поводу!
– Китти, – прервал ее опекун, – выброси Фиш из комнаты!
Несмотря на отчаянные протесты, мисс Чаринг мягко, но непреклонно вытолкала несчастную за порог, повторяя:
– Я говорила, что так и будет!
Она закрыла дверь, обвела собравшихся внимательным взглядом широко открытых глаз и выступила на середину комнаты.
– Умница, – одобрил мистер Пениквик, – садись.
– Вот кресло, – нашелся лорд Бидденден.
– Вам будет удобней здесь, моя дорогая Китти, – отозвался преподобный Хью, указывая на стул, с которого поднялся при ее появлении.
Чтобы его не обошли, лорд Долфинтон сглотнул и предложил:
– Возьми мой. Он совсем не удобный, но я счастлив… служить… Пожалуйста, возьми его!
Стройная изящная брюнетка, мисс Чаринг одарила всех соискателей сдержанной легкой улыбкой и села в стороне на прямой жесткий стул, сложив на коленях маленькие красивые ручки с длинными пальцами. Наружность ее много выигрывала от пары больших черных глаз. Их чистый и ясный взгляд она имела привычку устремлять на собеседника с серьезным (или смущенным) выражением. Вздернутый носик, чуть коротковатая верхняя губка и решительная линия подбородка делали ее очаровательной, а масса темных локонов, скромно уложенных, что почиталось достоинством, по мнению ее опекуна и гувернантки, только подчеркивала ее красоту и нежность. На торжественный прием Китти надела пышное платье из зеленого батиста с высокой талией, длинными рукавами и неширокой оборкой. Ее единственное украшение – небольшой золотой медальон – держалось на бархотке. Если лорд Бидденден, человек современных взглядов, полагал, что модный покрой платья и необходимые в таком случае безделушки сделали бы Китти интереснее, то его брат с одобрением отметил скромность ее облика.
– Ну, Китти, – начал мистер Пениквик, – я рассказал этим троим о своих намерениях, и теперь пусть они сами говорят за себя. Не Бидденден, конечно, я и не думал о нем, хотя не сомневаюсь, что он бы соловьем разливался, если б мог! Что его привело сюда, не знаю!
– Полагаю, что он приехал поднакачать Хью, – засмеялась Китти.
– Честное слово, Китти, нашла время пробовать язычок! – воскликнул Бидденден, явно раздосадованный.
Мисс Чаринг удивленно и укоризненно взглянула на Хью.