Котировка страсти или любовь в формате рыночных отношений
Шрифт:
— Сергей. — Тихо пробормотала она, откинувшись на спинку кровати.
Сил на полноценное объяснение не хватало. Они все ушли на попытку спастись от его прикосновений.
Соболев нахмурился.
— Какой Сергей? Что? — Переспросил он, словно не понял. И вдруг прищурился. — Охранник тот? При чем здесь он?
Мимолетно возник интерес, откуда Константин знает, что Сергей — охранник, и как понял, что Карина говорит именно о нем, но тут же прошел. Даже думать сейчас не хватало сил.
— Он следил за тем, чтобы я добралась
«Как же ей пить хотелось. И спать. А они никак ей покоя не дадут»
Заставив тело собраться, Карина попыталась подняться с кровати, с противоположной от Константина стороны.
— Какой клуб? — Уточнил Соболев, обходя постель.
Не похоже, чтобы он собирался уходить, или внял ее просьбе об одиночестве.
— Файлы…, — она облизнула пересохшие, разбитые губы. — Дурацкие таблетки. — Рассерженно пробормотала Карина, поняв, что не в состоянии до конца изложить и даже сформулировать мысль.
— Карина? — Соболев подошел ближе и пристально всмотрелся в ее лицо.
Посмотрел так несколько мгновений и нахмурился, похоже, поняв, что с ней. Вот и хорошо, потому что она не могла объяснять и говорить. Произносить слова было как-то лень. И хоть Карина точно знала, что это последствия приема таблеток, не могла бороться. А вот напиться очень хотелось, ради этого она могла заставить двигаться свое измученное тело.
— Куда ты собралась? — Поймав ее после первого шага, Соболев проигнорировал попытку Карины избежать его рук. — Ты слышала, что я сказал, Карина? Одеваться надо.
Она слышала. Но это было полной чушью, Картов не мог ее отпустить. А значит — и обсуждать нечего.
— Пить. — Выдавила из себя Карина через силу, стараясь овладеть собственным телом.
По мышцам пробежала мучительная дрожь. Она не могла вытерпеть, но и оттолкнуть его — сил не хватило бы. И пусть умом понимала, помнила, что именно этот, конкретный мужчина, никогда ее ни к чему не принуждал и не причинял боли — подавить бессознательную реакцию не могла.
Он ощутил эту дрожь. Карина видела, как Соболев нахмурился. Слышала проклятие, которое он тихо пробормотал. Но он не пустил. Все равно ее держал. Возможно, правильно делал, поддерживая ее, Карину, действительно, немного пошатывало. Вот только страх не желал принимать доводы разума и никуда не уходил.
— Борис, принеси ей воды. — Распорядился Константин, и немного подтолкнул Карину, заставив снова сесть на край кровати.
Второй мужчина послушно отправился куда-то, видимо за водой, а сам Константин отошел от нее и остановился у двери гардеробной.
— Давай, нам некогда терять время, полет согласован и лучше не опаздывать. — Достав первое попавшееся платье, он бросил то рядом с Кариной на кровати. — Ты сама справишься? — Уточнил он, оглядывая ее с явным сомнением.
Она совсем не понимала, что он от нее хочет. И, кажется, полностью утратила контроль над развитием ситуации.
—
— Если ты опять собралась сказать, что это — невероятно, можешь не повторяться. — Хмыкнул он. — Так мы, точно, опоздаем. Давай, помогу лучше. Снимай халат.
Константин подошел, деловито поднял только что отброшенное им платье и несколько растерянно то осмотрел.
Карина же пораженно, если не ошалело, уставилась на него. Молча. А что без толку спорить, если они друг друга не понимают?
Он ее собирается одевать? Сам? Она как-то с трудом себе это представляла. Раздевали ее мужики с завидной регулярностью. Но вот, чтоб наоборот, такого еще не попадалось. Да и не казался Соболев одним из тех, кто любил играть в «кукол».
В этот момент вернулся его помощник с полным стаканом.
— Вода. — Сообщил он с порога и как-то подозрительно, с не меньшим удивлением, чем сама Карина, посмотрел на Соболева, который крутил платье, явно пытаясь понять, где то расстегивается. — Костя, что ты делаешь? — Наконец, уточнил тот.
— Где тут застежки, Борь? — Не ответив, Константин, видимо, решил просто обратиться за помощью.
Если бы ее сознание не было заторможено таблетками, Карина бы уже, наверное, смеялась, даже несмотря на тяжелую ночь и боль во всем теле. Даже так, ей вдруг, стало очень весело. Или, может, как раз, наоборот, из-за этих таблеток? Она не могла пока понять, раньше ее никто не брался смешить после подобных ночей, не с чем было сравнить.
— А мне, откуда знать?! — Почти испуганно переспросил этот самый Борис.
— У тебя же дочь. — Соболев уставился на помощника едва не с обвинением. — Ты что, ее не одевал ни разу?!
— Ты обалдел, Костя? — Возмутился тот. — Я ее одевал в последний раз лет пятнадцать назад, и уж точно, не в такое платье. — Он ткнул пальцем в очень недешевое, кстати, платье известного в их стране модельера.
На нее они почти не обращали внимания, словно на малое дитя или, и правда, куклу.
Карина не выдержала этого абсурда и сдавленно рассмеялась, удерживая руками ноющие ребра.
— Идите вы… отсюда. — Глотая смех и стон боли, велела она. Забрала стакан с водой. Отпила и поставила на пол. — Я сама оденусь, раз уж вам так приспичило.
Они оба с сомнением посмотрели на нее, как на умалишенную.
— Убирайтесь, — еще смеясь, повторила Карина, и даже нашла в себе силы подняться и забрать платье из рук Константина.
Правда, проделала это все так, чтобы не коснуться его и пальцем.
Что толку сопротивляться? Они, определенно, не собирались оставлять ее в покое, целеустремленность в мужчинах она умела распознавать. А ехать в аэропорт в махровом халате — Карина не хотела. Это вам не в ресторан прогуляться. Шуба с махрой сочеталась плохо, да и повторяться — желания не было. Элемент неожиданности уже исчез, не тот эффект, и лицо у нее сегодня — не того формата.