Котовладелец

Эрнст Эндрюс, год неизвестен

Одиннадцатый рыцарь возвестил о себе звонком в дверь, когда вторая декада декабря стремилась к исходу и на улице мороз гремел кандалами. Наученный горьким опытом, я открыл дверь лишь настолько, насколько позволяла цепочка.

–

 У вас в подъезде короткое замыкание. Причём везде. Свет в квартире горит?

У него не было пистолета, автомата, автогена, гранаты не оттягивали его карманы. Замечательно! Шестой рыцарь прострелил мне плечо, а от Восьмого остался ожог тремя сантиметрами выше пулевого отверстия. Тем не менее Шестого я всё-таки использовал по назначению. Правда, Восьмого пришлось сдать милиции. До сих пор этот десятипудовый диабетик буйного нрава мается в сумасшедшем доме.

–  Горит, - отвечаю я.

–  Всё равно, - настаивает «электрик», - я обязан проверить досконально. Во избежание возгорания.

–  Что ж, извольте.

Одиннадцатый вошёл как нормальный человек. Не попытался с ходу зарубить меня топором, как Третий, проткнуть самодельным копьём, как Девятый, или, подобно Десятому, нагнать порчу амулетом, сработанным какими-то вуду-имитаторами из обезьяньего уха, папоротника фигоптурис-дигоптурис и окаменевшего горошка от чёрного козла. Кстати, в конце концов Третий, Девятый и Десятый тоже оказались вполне пригодными для дела людьми, худого слова о них не скажу. Голубчик Одиннадцатый вёл себя просто как примерный мальчик. Единое на всех моих рыцарственных гостей безумие выдавал только лихорадочный блеск в его глазах. Не станешь приглядываться - не заметишь.

Тут из спальни выплыл Великий Инка. Оценивающе посмотрел на гостя, сверкнул нефритовыми глазами и подошел потереться о выцветшие джинсы Одиннадцатого. А потом завалился на бок тут же, в прихожей, и принялся сосредоточенно вылизывать шаровары - словом, перестал обращать на пришельца внимание, пометив его как собственность.

–  Какой у вас… крупный… котик, - робко прокомментировал рыцарь. С драконом биться он был готов. Но с прочей устрашающей нечистью встретиться никак не ожидал. У него непременно припасён Большой Волшебный Шкворень, или Рессора от Трактора Галадриэль, или Меч-Кладенец с вертикальным взлётом на каббалистической тяге. Но вся боевая амуниция заготовлена против магического ящера, предположительно огнедышащего, по некоторым сведениям треххордового, с невыясненным количеством голов. Против ящера Шкворень действует безотказно. Верняк, знающие люди говорили. А Меч-Кладенец укладывает зверушку, почти не покидая ножен, им уже двадцать штук таких уложили, чудо, что сейчас не сезон и за аренду артефакта сроком на сутки пришлось заплатить всего лишь три тысячи евро. Вопрос жизни и смерти: подействует ли боевой комплект против кота двухпудового номинала?

–  Замечательный, замечательный котик!
– восклицаю я.

И не лгу ни капельки. Котик ростом чуть повыше среднерусской рыси, пониже пумы, с кисточками на ушах, чёрно-золотистый тэбби, полосатый, как дворовый мышелов, зато полосы идут у него по роскошному соломенному фону. А какие у кота лапы! А какой у кота хвост! А какие глаза у кота! Чудо, а не кот.

–  Нет ли у вас тапочек?
– вежливо осведомился Одиннадцатый.

Надо же, пришёл убить страшное чудовище, а заодно, если понадобится, и меня, но от правил хорошего тона отказаться не может - в крови-с!

–  Да, пожалуйста, вот вам тапочки. Не взыщите: их стоптал ещё мой дедушка.

–  М-м-м… ничего. Спасибо.

Он повесил пальто в шкаф, огляделся и уставился на меня, видимо не зная, с какого бока подойти к делу. Я решил ему помочь. В конце концов, аедь котя уже согласился на него…

–  Где же ваш чемоданчик?

–  Какой ещё чемоданчик?

–  Обычно электрики ходят с чемоданчиком, куда складывают инструменты, э-э-э… всяческие колпачки, патроны…

При

слове «патроны» Одиннадцатый вздрогнул. Видимо, патроны у него были. Вот только речь заранее подготовить он не догадался. То ли дело умница Второй… да и Десятый тоже. Один стихи мне читал, другой грозил привести «кое-каких знакомых, способных, знаете ли, расчленить человека - только знак подай!». Десятый выкрикивал жуткие угрозы, лёжа на полу в коридоре и шмыгая разбитым носом. Я, знаете ли, полутяж, кандидат в мастера, и нахожусь к тому же в приличной форме. Когда какой-то наглец суёт тебе под нос вонючий амулет, поневоле вспылишь…

–  Извините, я зашёл совсем не за этим.

–  Да-а?

Я испытал секундное сожаление: настоящий электрик был бы кстати - действительно проводка старая, розетки искрят… Впрочем, потом как-нибудь. Своими силами.

–  Не вы ли Собянин Василий… мнэ-э-э…

–  Полуэктович.

–  Полуэктович?

–  Какая, в сущности, разница. Хотя, казалось бы…

–  Значит, вы понимаете, зачем я, собственно, пришёл, - голос пришельца сделался торжественным и строгим.
– Тогда признайтесь честно, не вы ли тот человек, которого зовут Котовладельцем?

Истинная правда. Такова моя профессия. Но слишком просто сдаваться рыцарю нет резона. Ещё, пожалуй, разочаруешь человека отсутствием борьбы и препятствий.

–  Кто именует?

–  Книга Юнннного Полумесяца, - с лёгким подвыванием произнёс он.

Стало быть, прошел маршрутом четвёртым, через букинистический магазин на Арбате.

–  Какая книга? Не понимаю вас…

Жестом трагического актёра в спектакле, поставленном по Шекспиру, Одиннадцатый выхватил сверкающий кинжал и упер остриё мне в горло. Холодненькое остриё больно кольнуло.

–  Вы немедленно расскажете мне всё, или прощайтесь с жизнью! Я не шучу.

–  О горе!
– воскликнул я.

–  Слышите, вы! Даже если мне придётся снять с вас кожу… эм-м-м, с живого… то я перед этим не остановлюсь! Вы откроете мне тайну Золотых врат!

Ну, с этим проблем не предвидится. И тайна тебе будет, и Золотые ворота… А как вещает бедняга! Сколько пафоса! Истинно говорю вам, ещё немного - и научится дырки словами в стенах пробивать. Жаль, сам я не верю в силу слова.

Котя ласково боднул рыцаря мордой. Мол, зачем балуешься? Не хочешь погладить? А разорванным быть не желаешь? Можно в комплекте.

До чего быстро мой маленький монстрик встал с пола и подкрался к пришельцу! Сладкий кот!

К несчастью, мой собеседник тоже не верил в силу слова. И маленький милый пистолетик, марки «Шпана энд Ко», у него всё-таки был. Как писали в старинных романах, «он вынул его из складок одежды». Звучит несколько необычно, да ведь иначе не скажешь: кармана в том месте точно не было, чем угодно готов поклясться!

Дуло пистолета оказалось в десяти сантиметрах от котиных ушей. Между тем кинжал никуда не делся от моего кадыка. Забавно: я мог бы убить этого авантюриста одним ударом. Котя за пару минут зарастил бы отверстия в своём теле, проделанные пулями. Собственно, Шестой выпустил в него полрожка от «калашника», и соседи за этот шум жаловались на меня в милицию: дескать, нельзя ли вести себя потише и не мешать им сосредотачиваться на благочестивых помыслах? Ну а котя полежал-полежал минуту-другую, а потом поднялся, как ни в чем не бывало. Золото, а не кот. Нынешняя сцена ужасно забавляла и меня, и мою зверушку, насколько я мог понять зверушкино настроение. Стрелок наш, по всей видимости, воспитывался в приличной семье, пил кофе без молока и сахара, бросал палочку от съеденного эскимо в урну, а если урны не оказывалось поблизости, ждал, пока она появится. Он никогда не пил коричневое из горла, неизменно принося домой бутылку и выливая её содержимое в кружку. Или, ещё того правильнее, вообще не потреблял колу. Поэтому безоружного кота он пристрелить не мог. Органически. Вот если бы у кота в лапах оказалась бейсбольная бита или хотя бы тяжёлый напильник, тогда, возможно, другое дело…