Ковчег спасения
Шрифт:
Фелка дышала медленно и размеренно, не проявляя ни малейшего беспокойства.
– Я пообещала Клавэйну отдать тебя, если он свернет. Разумеется, отдать живой. Это ведь честный обмен, согласись? Но Клавэйн не заинтересовался. Понимаешь, Фелка? Ты значишь для него меньше, чем его проклятая идея фикс.
Скади встала, зашагала вокруг неподвижно сидящей женщины.
– Знаешь, я искренне надеялась, что он по-настоящему дорожит тобой. Если бы свернул, это стало бы лучшим решением и для него, и для меня. Но он ясно показал, что для него дороже. Веками ты была рядом с ним, считала его самым близким человеком, а он предпочел тебе сорок безмозглых машин. Признаюсь, я удивлена.
Но Фелка молчала. Скади очень хотелось вторгнуться в ее сознание, отыскать уютный уголок, где затаилось «я». Если бы Фелка была нормальным сочленителем, для Скади не составило бы труда проникнуть в самые сокровенные, интимные воспоминания. Но разум Фелки сильно отличался от нормального. Скади могла лишь скользить по его поверхности, изредка заглядывая в глубины.
Она не хотела мучить Фелку напрасно, надеялась вытащить ее из кататонии, настроить против Клавэйна. Но не вышло.
Это не сработало.
Тяжело вздохнув, Скади встала позади заложницы, закрыла глаза и дала несколько команд поддерживающему Фелку искусственному позвоночнику. Эффект последовал незамедлительно: та обмякла, осела на пол. Рот раскрылся, потекла слюна.
Скади осторожно подняла женщину и вынесла из каюты.
Над головой светило тусклое серебристое солнце – словно монета сквозь серый морской туман. Скади вновь оказалась в нормальном человеческом теле. Она стояла на плоском камне. Ветер леденил до костей, пахло озоном, ноздри щекотала едкая кислая вонь гниющих водорослей. Вдали синхронно, будто в экстазе, вздыхали-шелестели миллионы округлых камешков, поддаваясь очередной волне.
То же самое место. Волк отчего-то стал предсказуемым, пусть и в мелочах.
Скади вгляделась в туман. Не далее чем в дюжине шагов обнаружилась человекоподобная фигура, но не Галиана и не волк, а маленький ребенок, присевший на корточки на плоском камне – почти на такой же опиралась Скади. Та осторожно двинулась к малышу среди луж и острых гребней, прыгая с камня на камень. Пребывание в нормальном человеческом теле одновременно и возбуждало, и страшило. Такой хрупкой и уязвимой она себя не ощущала даже до того момента, когда Клавэйн нанес ей увечье. Под тонкой кожей – лишь мягкая плоть и хрупкие кости; об этом невозможно было забыть даже на миг. Конечно, приятно сознавать, что доспехи неуязвимы. Но так хорошо осязать окружающий мир каждой порой кожи, чувствовать, как ветер шевелит волоски на руке, воспринимать всякую неровность камня под босой стопой.
Скади подошла к ребенку. Конечно, это Фелка – кого еще ожидать? Наверное, так она выглядела на Марсе, когда ее спас Клавэйн.
Она сидела скрестив ноги, как и в своей каюте. Тело девочки пряталось под мокрым, грязным, изорванным, облепленным водорослями платьем. Руки и ноги оставались открытыми, длинные темные волосы – такие же, как и у Скади, – лежали спутанными прядями на лице. Туман скрадывал цвета, все было как на старой фотографии.
Фелка подняла голову, заглянула на мгновение в глаза Скади и вернулась к прежнему занятию. Вокруг нее лежали крошечные останки морских тварей: куски ног, клешней, хвостов, когтей, усиков, панцирей – все сориентированные, уравненные с маниакальной точностью. Это походило на сложные абстрактные уравнения. Фелка молча всматривалась в узор, поворачивалась, не вставая, чтобы изучить другой его фрагмент. Иногда брала какую-нибудь частичку, например обломок шипастой, членистой ноги, и перекладывала на другое место. Лицо девочки казалось совершенно равнодушным – не бывает таких лиц у играющих детей. Только у взрослых. Такие лица у людей, бьющихся над слишком важной и трудоемкой проблемой, чтобы работа приносила удовольствие.
– Фелка! – позвала Скади.
Та снова, на мгновение, глянула вверх. Затем вернулась к прежнему занятию.
Вдали плеснула о берег волна. Туман на секунду разредился, расступился. Хотя море он скрывал по-прежнему, видно стало намного дальше. Местность впереди расстилалась такая же, как и вокруг, – головоломный мозаичный лабиринт из скал и водоемов. Но на пределе видимости открылся размытый высокий силуэт, лишь чуть темнее окружающего тумана, то пропадавший из виду, то появлявшийся, – огромный серый шпиль вонзался в блеклую муть неба. В его реальности Скади не сомневалась, хотя находился он, вероятно, очень далеко – за морем или посреди него.
Фелка тоже заметила исполинскую башню. Равнодушно посмотрела на нее, но отвернулась не сразу – должно быть, изучила незнакомый объект. Скади задумалась о природе непонятного строения, но тут опять сомкнулась серая мгла, и появился волк.
Он – или она – стоял в нескольких шагах от Фелки. Силуэт оставался неясным, размытым, но временами то ли расступался туман, то ли фигура уплотнялась, и походила она больше не на звериную, а на человеческую, женскую.
Рев набегающих волн сложился в человеческую речь.
– Ты привела с собой Фелку. Я доволен.
– Это лишь ее образ, – произнесла Скади вслух, вовремя вспомнив наказ волка. – Скажи, она сама себя видит ребенком или это ты хочешь, чтобы я так видела ее?
– Немножко того, немножко другого, – ответил волк.
– Я просила тебя о помощи. Ты согласился – с условием, что я приведу Фелку. Я привела. А Клавэйн по-прежнему идет за мной. Он ничем не показал, что может отступиться от своих планов.
– И что же ты пыталась сделать?
– Использовать ее как средство нажима. Однако Клавэйн не поддался.
– А с чего ты взяла, что он может поддаться?
– Ему же она дорога!
– Ты не поняла Клавэйна. Наверняка он не оставил надежды вернуть ее.
– Думаю, это наверняка могла знать лишь Галиана. Я права?
Волк не ответил прямо. Вместо этого спросил:
– Что ты сделала, когда Клавэйн не свернул?
– То, что обещала, – запустила шаттл, который ему непросто будет перехватить.
– Но все-таки шанс у него есть?
– Конечно. В этом и суть замысла. Своими корветами он мое суденышко не догонит, на такое способен лишь субсветовик.
– И ты полностью уверена, что его корветы не перехватят твой шаттл? – В голосе волка послышалась насмешка.
– Энергетически это крайне невыгодно. Ему придется отправить их задолго до моего запуска. И угадать направление.
– Или перекрыть все направления.
– Не сможет. – Но это прозвучало не слишком уверенно. – Ему придется выслать целую флотилию, потратить уйму топлива, а шанс так зыбок…
– Если Клавэйн убедится в возможности перехвата, он отправит и флотилию, даже ценой драгоценного топлива. Кстати, напомни, зачем ему перехватывать шаттл.