Ковчег спасения
Шрифт:
– Сам облик «Ностальгии», возможно, и не напугает их, – сказал он. – Ты-то знаешь, как должен выглядеть звездолет, и поэтому тебе страшно видеть, во что его превратила болезнь капитана. Но большинство наших пассажиров родились на Ресургеме, субсветовик они представляют себе только по старым документальным записям и космооперам, которыми Департамент вещания потчует народ. Конечно, «Ностальгия по бесконечности» покажется им странноватой, но вряд ли они заподозрят, что причина этой странности – плавящая чума.
– А когда на борт поднимутся?
– Ну, это будет уже другая история…
События подтвердили правоту Торна. Созданная мутациями хаотическая «лепнина» выглядела дико в глазах Хоури, знавшей о чуме больше любого жителя Ресургема. Лишь немногих пассажиров встревожил вид корабля. Большинство предположило, что загадочные надстройки – разновидности оружия или защиты. Разве это не тот самый корабль, который уничтожил целую колонию? Он и должен пугать своим обликом – обликом чудовища, беспощадного разрушителя, воплощенной злобы.
– Напротив, люди обрадовались, – сказал Ане Торн. – Они убедились, что субсветовик на самом деле существует. К тому же многие даже до иллюминатора добраться не могут, а к рассказам других относятся с большим сомнением. А многим просто наплевать.
– Как же им наплевать, если они жизнью рисковали, добираясь сюда?
– Они очень устали. Их заботит лишь одно: побыстрее бы выбраться из тесноты и грязи.
Шаттл медленно двигался вдоль корпуса «Ностальгии». Давно привыкшая к жалкой внешности субсветовика, Хоури наблюдала без особого интереса. Но вдруг нахмурилась, всматриваясь:
– Этого раньше не было!
– Чего не было?
– Того шрама, – сообщила она испуганным шепотом, но указывать не стала. – Видишь его?
– Вон той длинной черты? Ее трудно не заметить.
По корпусу звездолета протянулся на пару сотен метров длинный узкий разрез. Он казался очень глубоким и свежим – края оставались острыми. И никаких признаков ремонта.
Глава 32
Шаттл скользил вдоль борта огромного корабля, словно пузырь воздуха вдоль покрытой шрамами шкуры гигантского кашалота. Торн и Хоури пробрались в нечасто используемую пилотскую кабину, задраили за собой люк и приказали судну включить прожекторы. По корпусу «Ностальгии» зашарили лучи, очерчивая резким светом причудливые наросты. Сразу бросалась в глаза работа чумы: протуберанцы пораженной материи, акры чешуи. Но никаких признаков серьезных повреждений.
– Ну, и что скажешь? – поинтересовался Торн.
– Не знаю, что тут произошло. Несомненно одно: если бы все было в порядке, Илиа уже спешила бы навстречу.
– Думаешь, катастрофа?
– Судя по следам, здесь воевали, причем всерьез. Но я бы не спешила с выводами.
– Вообще-то, полыхало далеко отсюда.
– Ты в этом уверен?
– Пожалуй. Вспышки не заполняли хаотически небо, а сосредоточивались вблизи плоскости эклиптики. Что бы ни означало это явление, оно было далеко, в десятках световых минут отсюда. А может, и световых часов. Если бы сверкало вблизи корабля, для нас область вспышек занимала бы полнеба.
– Логично. Но ты уж прости, что меня твои доводы не слишком утешили.
– Ана, повреждение корабля может быть никак не связано с теми вспышками. А если действительно полыхало на дальнем краю системы, при этом высвободилась чудовищная энергия. Разрез на борту «Ностальгии» действительно выглядит результатом попадания. Но если бы попали из того, что создает те вспышки, от корабля вообще бы ничего не осталось.
– Может, осколки?
– Не похоже…
– Торн, ведь ясно же как день: тут стреляли!
Оба не притрагивались к панели управления, но вдруг по ней заплясали огоньки. Прикусив губу, Ана склонилась, запросила данные.
– Что это? – спросил Торн.
– Обычное приглашение швартоваться. Субсветовик реагирует нормально, будто ничего не случилось. Но почему на связь не вышла Илиа?
– Пожалуйста, будь осторожна! С нами две тысячи человек. Не хотелось бы завести их в ловушку.
– Я понимаю, – откликнулась Ана, ведя пальцем по дисплею, считывая сообщения.
Она набрала несколько команд.
– Что ты делаешь?
– Пытаюсь зайти на посадку. Если бы «Ностальгия» желала нам неприятностей, мы бы уже их получили.
Торн скривился, но возражать не стал. Заработали маневровые двигатели, продвигая шаттл в причальный шлюз. Теперь он находился целиком под управлением систем субсветовика. Раскрылся вход в мглистый трюм, и Хоури закрыла в страхе глаза – отверстие казалось неимоверно узким. Но транспорт проскользнул внутрь, не зацепив стен, развернулся, чуть подался вперед, легонько задрожал, оседая на захваты. Консоль отозвалась россыпью огней – шлюз шаттла герметично соединился с «Ностальгией». Пока все шло нормально.
– Не нравится мне это, – заметила Ана. – Совсем не похоже на Илиа.
– При нашей прошлой встрече она пребывала не в самом добродушном настроении. Может, обиделась и дуется до сих пор?
– Это не в ее стиле, – отрезала Ана и сразу пожалела о своей резкости. – Тут уж точно что-то не так. Но пока непонятно, что именно.
– Как с пассажирами?
– Оставим их на транспорте, пока не выясним, что же здесь происходит. Они выдержали пятнадцать часов, потерпят и еще пару.
– Им не понравится.
– А куда они денутся? Думаю, кто-нибудь из твоих подручных сможет придумать подходящее объяснение.
– Ну да, еще одна ложь практически ничего не изменит. Скажем, опасная разница в давлении…
Торн ушел договариваться с помощниками. Хоури подумала, что вряд ли задержка создаст проблемы. Большинство пассажиров и не ожидало выгрузки в ближайшем будущем, они даже не заподозрят неладное. Если не допускать распространения слухов о том, что на субсветовик вообще нельзя перейти, бунт можно предотвратить.