Ковчег спасения
Шрифт:
– Простите, что вы сказали? – спросил он, снова взглянув на молодую пару.
– Мы хотим помочь! – заявила Антуанетта.
– Вы уже помогли. Без вас, скорее всего, не удалось бы захватить «Свет Зодиака». Уже не говоря о том, что вы помогли мне дезертировать.
– Это было давно, а мы хотим помочь сейчас, – возразил Ксавьер.
– А, вот вы о чем. – Клавэйн поскреб в бороде. – Воевать хотите…
– На корпусе «Буревестника» можно разместить еще много оружия, – заметила Антуанетта. – Он быстрый, маневренный. Иначе бы мы не смогли на нем зарабатывать на жизнь.
– И броня отличная. Вы же видели, какую дыру он проделал, когда в Новом Копенгагене мы из дока выламывались. Внутри тоже не тесно. Половину свиней можно туда посадить, и еще место останется.
– Не сомневаюсь.
– Так в чем же дело? – спросила Антуанетта.
– Это не ваша война. Вы помогли, и за это я благодарен. Но если я мало-мальски знаю ультра – а я их знаю, – они за здорово живешь пушки не отдадут. Крови и так уже пролилось немало. Оставьте войну мне.
Парень и девушка обменялись заговорщицкими взглядами. Клавэйн удивился: неужели они и раньше казались ему столь юными?
– Клавэйн, вы совершаете ошибку, – предупредил Ксавьер.
Старик посмотрел ему в глаза:
– Вы, наверное, как следует все обдумали?
– Конечно!
– Сильно в этом сомневаюсь, – сказал Клавэйн, снова переводя взгляд на трехмерную проекцию. – А сейчас прошу прощения, я занят.
Глава 33
– Илиа, проснись!
Хоури стояла у кровати, глядя на данные церебральной диагностики, выискивая признаки того, что триумвир приходит в сознание. По данным едва ли можно однозначно заключить, жива она или нет. Дисплеи показывали практически то же, что и перед экскурсией Хоури в трюм с орудиями.
– Могу ли я предложить свою помощь? – раздалось за спиной.
Ана обернулась, испуганная и смущенная. Это же голос робота с копией Клавэйна!
– А… Я и не думала, что вы функционируете.
– Меня только что включили, – сообщил робот, выдвигаясь из тени и подходя к кровати напротив Хоури.
Он протягивал проволочные руки к медицинской аппаратуре, что-то регулировал, передвигал.
– Что вы делаете? – спросила Хоури.
– Привожу ее в сознание. Разве вы не этого хотели?
– Я не знаю, чего хочу больше – довериться вам или разломать на куски…
Робот отступил от койки:
– Ана, конечно же, доверять мне не следует. Моя главная цель – путем уговоров получить от вас орудия. Силу я применить не могу, но способен дезинформировать и убеждать.
Он вдруг резко сунул руку под кровать и бросил что-то Ане.
Та поймала. Это были очки с парой наушников и микрофоном, обычная корабельная гарнитура, старая, обшарпанная. Женщина водрузила их на нос и вместо робота увидела старика. Голос в наушниках приобрел человеческий тембр и тон.
– Так-то лучше, – заключил Клавэйн.
– Кто исполняет вашу программу?
– Наверное, капитан, хотя он ко мне не обращался. Илиа рассказала о нем кое-что. Бренниген включил меня, когда триумвир была ранена, и я помог ей. Увы, я всего лишь бета-копия. У меня те же знания, что и у оригинала, то есть неплохое медицинское образование. Но ведь капитан мог бы обратиться ко многим другим источникам такого же рода, да и к своей памяти. Единственное, что кажется логичным, – капитан не желает вмешиваться сам, он меня сделал посредником. Я, по сути, марионетка.
Хоури захотелось обвинить Клавэйна, но в его поведении ничто не указывало на обман или намерение скрыть правду. Капитан только для того вышел из кататонии, чтобы организовать самоубийство, но попытка не удалась. Илиа получила тяжелейшие травмы, и Бренниген еще глубже погрузился в психоз. Интересно, бета и в самом деле капитанская марионетка? А может, его оружие?
– И в какой же степени я могу вам доверять? Вы способны убить ее?
– Нет! – Робот затряс головой. – Ваш корабль… то есть ваш капитан наверняка этого не допустит. Да и сам я на такое не способен. Я же не хладнокровный и расчетливый убийца.
– Вы программа, – возразила женщина. – А программы способны на что угодно.
– Поверьте, я ее не убью. Мне нужны эти пушки, потому что я верю в человечество. Я никогда не считал, что цель оправдывает средства – ни на этой войне, ни на любой другой. Если для достижения цели нужно убить, я убью, но только после того, как испробую все прочие способы. Иначе я был бы не лучше обычного сочленителя.
– Клавэйн, зачем вам орудия? – спросила внезапно очнувшаяся Вольева.
– Я мог бы задать вам точно такой же вопрос.
– Эти чертовы пушки – мои!
Ана присмотрелась к лежащей на кровати подруге и не заметила никаких изменений в ее облике, не уловила ни малейшего движения.
– Но они вам не принадлежат, – возразил Клавэйн. – Они – собственность сочленителей.
– А, долгонько вы ждали перед тем, как их потребовать назад!
– Знаете, я – просто любезный посредник, пришедший решить вашу проблему до того, как явятся люди по-настоящему неприятные. И если мы договоримся, с ними иметь дело буду я, не вы. Эти люди могут быть поразительно неприятными, уверяю вас. В моем лице вы общаетесь с тем, кто хочет вас понять и слушать доводы здравого смысла. Сочленители не потрудятся хотя бы завязать диалог, но просто заберут оружие, никого не спрашивая.
– Клавэйн, мне трудно поверить в вашу историю о дезертирстве.
Хоури склонилась над кроватью:
– Илиа, забудь пока о Клавэйне. Я хочу кое о чем спросить тебя. Что ты сделала с пушками? В трюме осталось только тринадцать.
Вольева хихикнула лукаво и не без самодовольства.
– Рассредоточила по всей системе. Сшибла двух зайцев одним выстрелом: и орудия убрала подальше от Клавэйна, и переключила их в автономный режим, чтобы стреляли по машине ингибиторов. Хоури, как там поживают мои красавицы? Впечатляющий устроили фейерверк?