Козел и бумажная капуста
Шрифт:
Я не сказала шефу, что очень по этому поводу обрадовалась, потому что мне тоже нужно было уйти пораньше. Все дела я отложила на понедельник и со спокойным сердцем умотала в парикмахерскую. Самого шефа на рабочем месте не было — он ушел с обеда и повез жену на дачу, а нам сказал, что у него срочное дело. У кого летом в пятницу нет срочных дел вне работы, хотела бы я знать?
В общем, я смотрела на шефа удивленно, а он медленно багровел на моих глазах. Я даже начала беспокоиться за его здоровье, потому что Олешком мы зовем его с легкой руки его жены Вероники, это она вечно воркует по телефону: «Олешек, Олешек...» На самом деле шеф весит больше ста килограммов, не олешек, а настоящий лось. Но вообще-то он больше напоминает бегемота.
При такой комплекции с давлением у шефа нелады, так что я всерьез обеспокоилась.
— Олег Викторович, да что случилось-то? Объясните нормально.
— Нормально? — проскрипел он. — Машина с работами Козлятьева ушла в пятницу со склада и пропала.
— То есть как? — не веря собственным ушам, спросила я. — Как это она могла уйти, если все документы у меня в столе?
— Да? А ты погляди, — ласково предложил шеф.
Ласка его была обманчива. Я выскочила из кабинета и побежала к своему столу. Папка с документами лежала в верхнем ящике, я точно помнила, что положила ее туда.
— Вот! — я бегом вернулась к шефу.
Он открыл папку. В ней не оказалось накладных, доверенности и еще кое-чего.
— Куда ты отправила машину? — прошипел шеф.
— Да с чего вы решили, что это я? Спрашивайте на складе! — закричала я, чувствуя, что на меня с неотвратимостью курьерского поезда надвигается еще одна неприятность.
— Спрашивали, — кивнул шеф, — и там сказали, что ты приехала без пяти пять с машиной и уговорила их срочно отправить груз. Дескать, на нас наехали зарубежные партнеры, потому что в Турку, в галерее Левенфельда, в понедельник должна открыться экспозиция. И там должны обязательно быть работы этого Козлятьева, черт бы его взял совсем!
— Так и сказала? — прервала я шефа.
— Что? — осекся он на полуслове, достал клетчатый платок и обтер мокрую лысину.
— Про Козлятьева — так и сказала? Этими же самыми словами?
— Слушай, — угрожающе начал шеф, — ты меня не зли. — Вид у него был хуже некуда, просто Дракула и людоед в одном флаконе.
— Это вы меня не злите! — рассвирепела в свою очередь я. — Говорю же русским языком, что не отправляла я никакой машины! Да вы у Витьки спросите, он-то где?
— В том-то и дело, — зловеще проскрипел шеф, — в том-то и дело, что Вити нету. Ни дома, ни на работе. И жена говорит, что он уехал в пятницу по служебной надобности. Он сам ей так сказал.
— Не было у него никакой служебной надобности! — закричала я. — Я сама ему звонила и сказала, чтобы был свободен до понедельника! Он еще обрадовался — вот, говорит, пруха подвалила — погода отличная, отдохну, как человек...
Виктор — это водитель той самой машины, пикапчика, который должен был везти работы Козлятьева в Финляндию.
— Бред какой-то, — вздохнула я, — я точно знаю, что в пять часов не могло меня быть на складе!
— А где ты была?
— В парикмахерской, тут, недалеко!
Шеф был так расстроен, что даже не стал мне выговаривать, что я ушла раньше и в рабочее время занималась личными делами.
— Едем сейчас на склад! — он вдруг суетливо засобирался. — На месте разбираться будем. Если что не так — за все мн е ответишь!
— Да что вы так волнуетесь, Олег Викторович! — я махнула рукой. — Ну кому эти дурацкие козлы и русалки понадобились? Ну, перепились в пятницу работяги на складе и засунули их куда-нибудь! Протрезвеют — вспомнят... Ведь мы-то с вами знаем, что эти парнокопытные ценности никакой не представляют!
— Это ты самому Козлятьеву скажи, когда он явится права качать! — рявкнул шеф, безуспешно пытаясь застегнуть на обширном животе разошедшиеся пуговицы от рубашки.
— Давайте я помогу! — подхалимски предложила я.
— Да отстань ты! — он махнул рукой на пуговицы и на меня. — Вчера еще из Турку звонили. Если, говорят, к понедельнику работы не будут в галерее Левенфельда, такую неустойку с нас стребуют!
На улице шел дождь — мелкий, противный, не приносящий свежести. Все равно было душно и сыро. Мы сели в роскошную синюю «Тойоту», цвет которой очень подходил к моим глазам и костюму. Такую машину я бы не отказалась иметь. Но на нее мне не заработать, уж это точно. Тем более раз пошли такие серьезные неприятности, то вполне может случиться, что я и эту работу потеряю.
Тогда, утром в понедельник, я никак не хотела вникнуть в проблему. Мне казалось, что после того, что случилось в пятницу ночью и потом, в субботу, вся история с машиной не стоит и выеденного яйца. Во всяком случае, не из-за машины мне нужно сейчас переживать. Тогда я не обратила внимания на такой очевидный факт, что шеф, в общем-то довольно спокойный и не вредный мужик, так взбеленился. Теперь-то, задним числом, я понимаю, что шеф нутром чуял огромные неприятности, как лягушки предчувствуют землетрясение.
В машине мы ехали в полной тишине — шеф следил за дорогой и угрюмо молчал, потея, как всегда, а я была занята своими безрадостными мыслями и тоже молчала.
На складе встретил нас хамский мужик, которого я раньше в глаза не видела — они там все время меняются.
— Кто отправлял машину в пятницу? — начала я, не дав шефу вставить слово.
— Мария! — крикнул мужик зычно.
Пришла Мария — разбитная тетенька средних лет.
— А Таня где? — спросила я, до сих пор я имела дело с Татьяной, иногда даже мы пили чай у нее в закуточке.
— Татьяна в отпуске! — внушительно припечатала тетка. — Какие ко мне вопросы?
— Кто отправлял в пятницу вечером машину с работами скульптора Козлятьева? — Шеф вспомнил, что он начальство, и решил взять следствие в свои руки.
— Постойте, — меня осенило, — сначала скажите, кто звонил мне около четырех часов и сказал, что работы не готовы к отправке из-за самого Козлятьева, что он что-то там меняет и отправлять машину можно будет только в понедельник?
Тетка вылупилась на меня в удивлении, а мужик глядел с подозрением.