Козел и бумажная капуста
Шрифт:
Наутро Вадим был со мной сух и за завтраком глядел в сторону, но я решила не обращать на такие мелочи внимания. К тому же времени было мало, меня ждали дела.
Вадим уехал в больницу, а я выяснила интересную вещь: оказывается, хоронить Павла должны были на Охтинском кладбище. Кладбище очень старое, и теперь там не хоронят, потому что нет места — город подступил со всех сторон и некуда расширяться. Но родственники добились разрешения хоронить в старую семейную могилу. Какие-то там были сложные подсчеты —
Это навело меня на мысль о ловушке. Ее надо устроить на кладбище. Я была как-то с Павлом на могиле его деда и обратила внимание, что там совсем рядом самая старая часть кладбища. Много заброшенных могил, но место не запущенное — то ли делали раньше на совесть все, особенно памятники и склепы, то ли какой-никакой уход все же за этой частью кладбища и теперь есть.
Вадим прав, нужно устроить ловушку, чтобы понять наконец, кто же такой этот самый шантажист и убийца Павла. Его не очень логичные поступки меня начинали нервировать. Кладбище — самое удобное место для такой ловушки.
Выдалась свободная минутка, и я позвонила Вадиму.
— Слушай, вечером я пойду ночевать в свою квартиру.
— С чего это? — не очень вежливо поинтересовался он. — Разве я тебе мешаю? Что вчера разбудил — извини, больше не повторится. И вообще, ты меня не так поняла.
— Я совершенно правильно тебе поняла! — окончательно вскипела я. — И ты не думай, пожалуйста, будто я подозреваю, что ты хотел покуситься на мою добродетель.
Я сама утомилась от такой длинной и запутанной фразы, Вадим же угрюмо молчал.
— Я и не думаю, — наконец буркнул он.
— Нет, думаешь, и вообще ты слишком много думаешь! Нужно действовать!
Я бросила трубку и начала действовать, то есть сорвалась с места и устремилась в свою собственную квартиру. Блокнот Павла я на всякий случай оставила у Вадима, надеясь на то, что если шантажист решит укокошить и меня, то не станет наступать дважды на одни и те же грабли, а убедится сначала, что записная книжка действительно в моей квартире. Если же он ее не найдет, а это, естественно, так и будет, то я начну торговаться, и тогда Вадим придет мне на помощь.
Возле моего дома все было по-старому, старухи все так же сидели на скамейке, и музыка неслась из окон. Я поздоровалась с бабушками и даже удостоилась ответного приветствия, чего не случалось раньше. Я удивилась, но потом решила, что все пережитое за последнее время наложило на мое лицо печать серьезности и ответственности, поэтому бабули прониклись ко мне если не уважением, то добрыми чувствами.
Дома по-прежнему царил кавардак, к которому прибавился еще и толстый слой пыли на мебели. Чтобы не расслабляться, я принялась за уборку. Я рассчитывала, что шантажист непременно позвонит. Вот она я — сама пришла в квартиру, так что милости просим, запугивайте на здоровье! Но он что-то медлил.
Когда я уже полностью привела квартиру в порядок, сменила постельное белье и даже выбила подушки на балконе, я спохватилась, что не выбрала одежду к завтрашнему печальному событию. Как-никак я буду на виду, должна выглядеть соответственно. После долгих поисков я обнаружила в шкафу темно-серое, почти черное платье, которое не носила уже лет пять. Платье было куплено в те времена, когда я еще училась и жила случайными заработками. Странно, тогда мне казалось, что смотрелось оно вполне прилично, теперь же, примерив платье, я выглядела в зеркале уныло. Что ж, очень подходяще для роли безутешной вдовицы, хоть и соломенной. Я отыскала даже черную газовую косыночку, чтобы повязать ее на голову и полностью войти в образ.
И в это время раздался звонок в дверь. В ту же секунду меня прошиб холодный пот, и я горько пожалела о том, что не осталась у Вадима. На цыпочках я подкралась к двери, прихватив на всякий случай утюг, которым гладила платье к завтрашним похоронам. Хоть он и не чугунный, а электрический, но достаточно тяжелый, можно оглушить мерзавца, да еще и ожог он получит!
Я с ужасом ждала поворота ключа в замке, но вместо этого снова раздался звонок.
— Кто там? — спросила я, потеряв терпение.
— Я, — ответили из-за двери.
— Кто — я? Говори толком!
— Я это, Вадим...
Тут только я сообразила поглядеть в глазок. Действительно, там стоял Вадим с большим пакетом в руках.
— Здрасьте! — весьма неприветливо сказала я, открывая дверь. — Давно не виделись. И позволь спросить, зачем ты пришел?
— Вот, еды принес. Ты ведь небось про еду забыла? — он протянул мне пакет.
Точно, я совершенно забыла купить хоть что-то на ужин и на завтрак.
— Ну заходи, только напугал ты меня до смерти.
— Я не хотел...
— Верю, тогда давай ужинать. Но если этот паразит не позвонит, я не знаю, что с ним сделаю!
— Ты его сначала поймай, — посмеивался Вадим.
Вообще он был какой-то не такой, как обычно, задумчивый и тихий. Мы поужинали, болтая о пустяках, и наконец, когда уже потеряли всякую надежду, этот тип позвонил.
— Что, соскучилась по мне? — раздался в трубке знакомый противный голос, явно измененный.
— Ой, что-то тебя очень долго не было слышно! — Я ему почти обрадовалась.
— Думаешь, погуляешь где-то несколько дней, я и отстану? Не тут-то было! — злорадно продолжал он. — Так просто ты от меня не отделаешься! Помни, у меня есть на тебя управа, да еще какая, ты же своими глазами видела фотографии.
— Слушай, все это я уже слышала! — прервала его я. — В общем, так — тебе нужен Пашин блокнот, я его тебе, так и быть, отдам, мне-то он совершенно без надобности. Павла завтра хоронят, меня больше ничто с ним не связывает. Отдам я тебе эту чертову записную книжку, но только завтра прямо на кладбище.