Козел в огороде
Шрифт:
«Алексей Иванович должен был приехать домой сегодня, не так ли? Ну, так вы его не ждите, потому что он на моих глазах с какой-то недурненькой особой слез, не доезжая Киева, на какой-то станции. Вот только названия станции я не успела заметить — поезд слишком быстро отошел».
Тут, само собою разумеется, Любовь Васильевна в слезы и выносит, по невинности своей, Марье Павловне телеграмму.
«Вот,— говорит,— смотрите, милая, какой же он подлец, как он меня обманывает. Только что от него получила, читайте».
А в телеграмме черным по белому: «Несчастный случай вышли немедленно двадцать телеграфом» — и далее название нашего города.
«И вы ему, анафеме, выслали?» — спрашивает Марья Павловна.
«Конечно,
«Ну, ничего,— успокаивает ее Волчикова,— теперь зато он у нас не выпутается. И с кем и как — все узнаем до точки».
Здесь Любовь Васильевна опять в слезы, а Марья Павловна ее утешает и клянется, что всю тяготу разведки принимает на себя, а ей рекомендует взять себя в руки и ждать. Козлинская, милейшая, как оказалось впоследствии, женщина, но крайне слабая характером, согласилась на все и даже раздобыла Волчиковой малую толику деньжонок на проездные, упросив только с отъездом немного повременить, потому что если Козлинский, получив деньги, выехал уже, то они разминутся и вся затея пойдет прахом, если же он и завтра не приедет, то тогда обман очевиден и тем больше оснований его накрыть.
Марья Павловна повторила: «Он у нас, подлец, не вывернется» — и, прождав день, а затем, по просьбе Любови Васильевны, еще два дня, на четвертый махнула к нам и очутилась в номерах у Клейнершехета в самый тот час, когда вечер-гала был в полном разгаре. А тут разыгрались события, уже вам известные.
Простачки кивнули головами и погрузились в раздумье над человеческой судьбой, зависящей столь часто от пустячных обстоятельств. Потом молвили сокрушенно:
— Однако как ни верти, а покойничек, не тем будь помянут, все же умел влипать в подозрительные истории. Нельзя отрицать, что заводить при живой жене любовницу, прижить от нее ребенка и отказываться поддержать его существование, а после снова, без ведома жены, жениться на другой и с этой последней тайком развестись — занятия не совсем похвальные…
— Что говорить,— соглашались умники,— занятия не первого сорта… Но — вы нас извините — из вас, при вашей любви к поспешным выводам, следователи или Шерлоки Холмсы не только первого сорта, но и самого последнего не выйдут…
— Почему же так?
— Потому что вы услышали одного свидетеля и уже построили обвинение. А мы взяли его показания на карандаш, а сами продолжали не спеша свои изыскания…
— И обнаружили…
— Ничего не обнаружили, пока не разыскали саму Любовь Васильевну Козлинскую. А ее разыскали уже тогда, когда все дело было в производстве и подходило к концу. В ту же пору, когда губернские власти прибыли в наш город, получив корреспонденцию о знаменитом случае от наших селькоров из комсомольцев,— у них в распоряжении были всего лишь следующие данные:
1) Установлено было, согласно свидетельству Волчиковой, что Козлинский скрылся от нее 18 июля между 1 и 2 ч. дня, следовательно, недалеко от остановки поезда на нашей станции. Николини, показаниями своими в губернии, подтвердили это свидетельство рассказом о том, как на их глазах незнакомец, по всем признакам тот же Козлинский, спрыгнул на ходу поезда на поле и побежал к городу, причем объяснение эксцентриков этого поступка цирковым трюком опровергалось заявлением Волчиковой.
2) Установлено было, что Никипор действительно видал Козлинского на площади, ратоборствующего с козлом, после чего, вопреки свидетельству того же Никипора, Козлинский не пропал, а провалился. Последнюю версию подтверждали порознь опрошенные Клуня и все четверо Николини со слов сбежавших бандитов. Самый факт проваламожно было признать неоспоримым и доказанным, особенно после осмотра местности в том направлении, куда, по указанию Никипора, скрылся Козлинский. Но подробности этого происшествия,
3) Зафиксировано было, что Козлинский послал телеграмму жене с вокзала нашего в 14 часов, а в 16 уже ходил справляться о получении денег на почту, по удостоверению Клуни.
4) Что приехал к Клейнершехету на извозчике с вокзала через час, если не более, после того, как прошел мимо московский поезд.
5) Что имел, по точному свидетельству Арона Лейзеровича, всего около пяти рублей, из коих 1 р. 50 коп. уплатил за номер за двое суток вперед, а за остальное рассчитался в вечер своего исчезновения из театра, перед началом представления, по-видимому, из денег, полученных от девиц за определение их фотогеничности.
6) Дознано было, что вечером у Близняка действительно справлялся — водятся ли в окрестностях бандиты и как от них оберегают город. Что собирался на другой день уехать и прямо и открыто себя кинорежиссером никому и нигде не показывал.
7) Что наутро 19 июля опять пошел на почту, но, увидя Амбразурова с бандитами, удрал, не получив денег, посланных женою, так как они вместе с другой денежной корреспонденцией увезены были бандой.
8) Все 19-е и 20-е денег, видимо, не имел ни копейки. Обедал и ужинал у Близняка, брился у Люмьерского в долг, пообещав ему доставить богатую клиентуру из дамочек и девиц, взамен чего просил отдать ему стриженые волосы.
9) 20-го снимал уже известным вам способом нескольких девиц, взимая с них по пяти рублей за сеанс.
10) 20-го же вечером объявлен был женихом Сонечки Нибелунговой.
11) 21-го утром расписался с ней в загсе, после чего был пьян, как и большинство гостей. Тогда же Сонечка уговорила Николини организовать общий гала-вечер.
12) 22-го Сонечка остриглась, состоялся вечер-гала и все прочее, вплоть до трагической кончины нашего героя.
Все эти данные, понимаете сами, были все же недостаточными, чтобы до конца разъяснить всю историю. Нужно было докопаться до того — 1) был ли профессионалом-мошенником Козлинский. 2) Был ли он членом бандитской шайки, как утверждал Табарко. 3) Хотел ли он надуть публику, устраивая вечер. 4) Почему исчез с вечера, не выступив. Не потому ли, что не хотел выступить или кто-либо ему помешал? 5) Женился ли он на Сонечке, преследуя корыстные цели, или по любви, или по принуждению. 6) Снимая девиц некой машинкой, которую в губернии признали не кофейной мельницей, а особого устройства машинкой для механического сшивания волос для париков, надувал ли Козлинский их с заранее обдуманными целями или в силу сложившихся обстоятельств? 7) Кто и за что убил Козлинского. 8) Кто нашел сдохшего Алешу и привесил ему документы Алексея Ивановича. 9) Какова же в конечном счете основная профессия Козлинского. 10) Следовало ему, если бы он остался жив, платить алименты Марье Павловне Волчиковой, с которой он был в связи, как установлено дознанием, 5 лет тому назад, разошелся с нею четыре года назад и три года, как был женат на Любови Васильевне, вполне счастливо, по уверениям сей последней, и 11) кто же главный виновник нашего знаменитого случая: козел, Козлинский или еще кто-нибудь?
Тут умники, перечислив по пальцам свои вопросы, прищелкивали языками и прищурясь взирали на вконец подавленных простачков. Потом барабанили пальцами по столу, сдували с рукава соринку и безразличным голосом заканчивали:
— Как видите, вопросов было достаточно. И без логического метода, без знания теории относительности их разрешить никто бы не мог…
— А все-таки разрешили? — не утерпливали простачки.
— Разрешили,— отвечали умники, подымая глаза к потолку,— но как? Но кто?