Козыри богов
Шрифт:
– Сколько времени осталось до окончания твоего контракта в Торинской городской страже?
– спросил его я.
– Мой контракт заканчивается через месяц...- рассеянно ответил он, переводя взгляд то на меня, то на свою обожжённую ладонь.
– Не продлевай его. Я возьму тебя в свою гвардию.
– Почему ты уверен, что я буду тебе служить?
– Не мне, лэд, не мне. Ланеле,- с этими словами я тронул Буцефала и поскакал вперёд.
Суродила,
вивината 8855 года
По поводу того, что на заставе у въезда в город у меня могут возникнуть
– Стой, кто едет?
– вяло поинтересовался из-под навеса один из стражников, даже не соизволив выйти наружу.
– Лэд Ланс из Бомбея,- ляпнул я.
– Из Бомбея?
– переспросил тот.- Чёй-то не слыхал про такой. Это в каком ладстве?
– В Индийском,- не погрешил я против истины.
– А-а... Ну, ладно-ть, проезжай. Поспешай, не то зрелище пропустишь.
– Что за зрелище?
– Дык, Красного Лучника ноне казнят. За хулу на императора. Ему перво-наперво язык вырвут, потом заставят свой же язык съесть, потом...
– Где казнь?
– перебил я стражника.
– Дык, где всегда. На Торговой площади, напротив дома Строгого Судьи.
Я хлопнул Буцефала по шее, и он галопом понёс меня к месту казни.
Торговая площадь оказалась переполненной народом. Лэды и горожане побогаче наблюдали за происходящим из сёдел своих риков, стоящих в загородке рядом с судейской ложей. Остальную часть площади заполнял люд попроще, зажатый в тиски между налегающими сзади зеваками и стражниками, которые зуботычинами и взятыми поперёк алебардами удерживали толпу на расстоянии от плахи. Строгий Судья уже зачитал приговор и сворачивал пергамент, на котором он был написан. Палач в кроваво-красном одеянии и страшной маске с огромной зубастой пастью, демонстративно щёлкая ужасного вида кривыми щипцами, приближался к Красному Лучнику, привязанному к одному из столбов возвышающейся на помосте виселицы. Голову осуждённого зажали в металлическом приспособлении, которое не позволяло ни пошевелить ею, ни закрыть рот. Однако в очередной раз палач, как ни тужился, щёлкнуть щипцами не смог: я их намертво заварил. Тут же сверху ему на голову упала перерезанная верёвка с петлёй. В раздражении бросив клещи на помост, он повернулся и пошёл к столику, на котором лежал пыточный инструмент, не видя, что Красный Лучник уже сбрасывает с себя обрезки пут. У столика палач принялся было перебирать инструменты, но тут же отдёрнул руку и уставился на них: они раскалялись у него на глазах, быстро приобретая красный цвет. От горячего металла столик вспыхнул и занялся ярким огнём. В это же время одеяние палача и страшная маска ссыпались с него кусочками размером не более почтовой марки. Из большой кучи разноцветных лоскутков остолбенелой и отнюдь не прекрасной обнажённой статуей возвышался ни кто иной, как Тринез, доносчик на должности.
– Повернись!
– раздалось над площадью. Палач обернулся и увидел перед собой Красного Лучника, сжимающего в руке брошенные щипцы. Тринез взвизгнул. И это оказалось последним,
– Дорогу!
– я тронул рика и направил его к помосту. Несмотря на жуткую давку, толпа расступалась и пропускала Буцефала.
– Стоять!
– заступил путь Буцефалу один из стражников у плахи. Я мельком взглянул на него, и он испуганно отступил, растерянно сжимая в руках два чурбачка- всё, что осталось от его алебарды, остальные части которой упали на землю. Подъехав к помосту, я встретился глазами со взглядом Красного Лучника и коротко мотнул головой, указывая на спину своего рика. Поняв меня, он ловко вскочил на круп Буцефала.
– Стреляйте! Быстрее стреляйте в них!
– раздался истошный крик Строгого Судьи. Рядом с ним, стоя шеренгой, уже натягивали луки двенадцать стрелков городской стражи. Один продольный рез - и вот уже вся энергия натянутого лука уходит не на то, чтобы пустить стрелу, а на то, чтобы побольнее хлопнуть своего хозяина привязанным к тетиве обломком.
– Я лад-лэд Олин Апри. Если кто-нибудь будет нас преследовать, то пожалеет об этом,- громко сказал я и направил рика обратно в толпу. Люди раздавались перед нами и смыкались позади, загораживая дорогу стражникам, которые, впрочем, не очень-то и стремились в погоню.
– Ну вот, опять я перед тобой в долгу,- сказал Красный Лучник, едва мы покинули Суродилу.
– Не будем считаться. Куда ты теперь?
– В Суродилу.
– ?!
– Надо выручить Огня. Я знаю, где он: в стойлах казарм городской стражи.
– Справишься в одиночку?
– Я не один. Со мною почти две дюжины отчаянных ребят. Сегодня ты очень облегчил им задачу.
– По твоему спасению?
– Да.
– И что вы собирались делать дальше?
– Разумеется, уходить из Суродилы. Думали в привольные податься...
– Со мной пойдёте?
– Ты в самом деле Олин Апри? Тот самый, с Острова Свободы?
– Откуда ты знаешь про остров?
– Сокол в клюве весточку принёс.
– А что ещё тебе сокол поведал?
– Что император - мразь порядочная. Его враги - мои друзья.
– Так ты согласен?
– Да.
– Хорошо. Ждите меня на дороге в Отонар...- я прикинул в уме время, необходимое для того, чтобы добраться до места и обратно,- ...через четыре дня.
Божья Столешница,
вивината 8855 года
Когда до дрогоута Реути оставалось совсем немного, я нагнал весёлую нетрезвую компанию из восьми верховых, которые орали на всю Божью Столешницу частушки совершенно непотребного содержания. В тот момент, когда я подъезжал, выдавалась оригинальная вокальная версия того, где и как был зачат император. Увидев меня, собутыльники ничуть не смутились.
– Эй, дружище!
– завопил один из них, рыхлый белобрысый парень, изрядный, судя по виду, любитель постучать ложкой.- Подгребай сюда! Если ты не друг императора, то получишь глоток превосходного икорийского пива! А ежели ты, совсем наоборот, его друг, то получишь восемь мечей в пузо! В любом случае поимеешь свой интерес!
– Кто это здесь угощает превосходным икорийским пивом?
– поинтересовался я, подъезжая поближе.- Уж не славный ли лэд Пиро?
– Откуда меня знаешь?
– выкатил он соловые глазки.