Крадущийся охотник, затаившийся дракон

Прядильщик Артур Иванович

– Что за истина? – Заинтересовалась Хана.

– «Стреляет – лук, но попадает – лучник». – Процитировала Майка, задумчиво рассматривая клеймо. – В том смысле, что не надо свою криворукость перекладывать на лук. Надо же… лучная мастерская Гуна все-таки смогла пережить кризис! Эта Майка будет надеяться, что юный мастер Гун таки заглянет в наш храм, дабы мы смогли отблагодарить его за усердие и возрадоваться вместе с ним покорению им очередной ступени мастерства!

Хм… передать, что ли, юному мастеру Гуну эту радостную весть? Лисицы его практически приглашают в свой храм… и, сдается мне, вовсе не чай пить. Ну, не только чай. Скорее,

ему предложат хапьян. Утром. В постель. Когда из-под многочисленных лисьих хвостов выкарабкается. Но в том-то и дело, что прямо никого пригласить в храм лисы не могут – в храмы люди ходят добровольно, по собственному желанию. А вот так, намеком, через третьих лиц – вполне допустимо. Не зря же Майка об этом упомянула в нашем присутствии?

– … заодно, поспособствовать восстановлению численности столь замечательного рода лучных мастеров!

Ну, да – вполне конкретно и прозрачно так намекает… И я с ней согласен – парню надо развеяться, а то за своими луками так других радостей жизни и не познает. Да и бледно он выглядит – наверно, из мастерской даже на улицу не выходит – только на рынок иногда двоюродного деда сопровождает.

Майка аккуратно положила лук на невысокий каменный алтарь из старого кое-где покрошившегося камня, выровняв его по каким-то своим соображениям.

– Если на крепость, силу и скорость, то потребуются в том числе и стрелы. – Задумчиво решила жрица. – Кладите сюда, на алтарь. Можно прямо в колчанах. Хана, твой лук заговаривать?

– А давай! Фан-Фан обещал меня научить пулять из лука!

– Но это будет чуть-чуть дороже… – Тонко улыбнулась жрица. – И я вовсе не про плату за обучение стрельбе из лука – судя по некоторым признакам, порядочная юная дева уже оплачивает свое обучение у этого молодого человека.

– Вот же заразы рыжие! Жадность ваша…

– Но-но-но! – Погрозила пальчиком Майка. – Ты в храме Преподобной, косолапая! Не забывай!

– Пф! – Хана показательно зевнула… скромно прикрывшись рукавом платья.

– Ответственный Лю Фан может снова встретиться с создателем этого лука. – Намекнул я. – И передать ему не только свое восхищение этим замечательным оружием…

Майка недовольно цокнула языком:

– Договорились. Тогда лук Ханы – бесплатно.

– И в полцены за все остальное… – Предложил я.

– Оу… а этот Лю Фан точно уверен, что среди его достойных предков не было кого-то с рыжим хвостом и ушками?

Я пожал плечами – от отца вполне можно было ожидать «сюрприза» в этом плане.

– Просто этот благодарный Лю Фан беспокоится о здоровье мастера луков Гун Жонга. Юному мастеру не помешает вмешательство умелых целителей… и участие целительниц.

– Ах, как же приятно встретить признание наших скромных умений! – Порадовалась Майка, вставая перед алтарем.

Церемония началась, когда лисица запела и совершила первые движения ритуального танца с двумя большими веерами… кстати, вполне боевыми – с усиленными металлом спицами и острыми лезвиями-кромками. Одновременно ее одеяния взметнулись, будто от ветра… «засветив» две стройные очаровательные ножки и целых пять лисьих хвостов… Мы тут, оказывается, чуть ли не с настоятельницей храма шуточками перебрасывались! Или, по крайней мере, помощницей настоятельницы. С другой стороны, а какие еще знакомые могут быть у дочки верховной жрицы Предка истовых поклонников меда? Маж-ж-жоры!

– Фан-Фан! – Прошептала Хана. – А как ты его назвал? Вы ж, мальчики, постоянно своим игрушкам имена даете.

С удовольствием продолжая наблюдать за грациозными и выверенными движениями лисицы, я зашептал в ответ:

– Имя у оружия появляется само, никто его специально не придумывает. После достаточно длительного использования оружия имя как бы всплывает в голове. Или неожиданно ловишь себя на том, что разговариваешь со своим оружием… естественно, обращаясь к нему по имени. С освященным оружием, к слову, такое происходит куда чаще. С моим «Шепотом» на пятой или шестой охоте так случилось. Мать рассказывала несколько историй. Поучительных. Из них выходило, что штука эта в некоторых случаях опасная. По ее мнению, нельзя привязываться к оружию и нельзя давать ему личность. Как правило, выходит боком.

– Ну… мудрая у тебя матушка, чего уж там… Жалко только, что при восседании на трон вся мудрость концентрируется где-то между троном и задницей… – И перехватив мой взгляд, торопливо уточнила. – Это не я! Это мама так сказала!

– Мудрые у нас матушки… – Вздохнул я.

– Ага… – Вздохнула Хана.

* * *

Мара, как я и думал, пряталась в храме. И встретила нас на дорожке к молельному домику в пятидесяти шагах от «торговой площадки». Посторонних здесь по какой-то причине не было. И не ожидалось, если судить по тому, что свою сущность Мара Бейфанг сейчас не прятала – кончик серебристого хвоста (одна штука) выглядывал из-под платья, мерно раскачиваясь вправо-влево, а лисьи острые уши с кисточками (две штуки) украшали русую головку. Чертовски красиво!

А вот личность сопровождающего меня удивила. И напрягла.

– Опаньки! – Высказалась Хана. – Вот это поворот! А казался таким приличным мальчиком!

Удао Хенг. Только вот он тоже свою сущность сейчас не прятал. Семь. Семь шикарных черных хвостов с белыми кончиками. Два острых уха с белыми кисточками. И – спокойный умный оценивающий взгляд черных глаз без капли спесивого пренебрежения и тупого высокомерия.

– Этот Хам Хенг благодарен этому заботливому Лю Фану за соболезнования и очень своевременное предупреждение сдерживать свои низменные порывы! – Приветствовал он меня обычным жестом рука-ладонь.

Ну, правильно – судя по количеству хвостов, слух у него должен быть как бы не на порядок лучше, чем даже у слепой Мары. Явно слышал, что я тогда говорил. Вон, уши какие! Дядя с большими ушами.

– Этот Лю Фан надеется, что неукоснительное следование его рекомендациям и в дальнейшем помогут… сохранить свою жизнь… этому достойному мужу. – Холодно ответил я, соединив ладонь и кулак, но не кланяясь вообще.

Идеальная бровь парня дернулась, но губы тут же тронула улыбка. Хана, обреченно вздохнув, опустила руки на пояс и бросила очень ленивый взгляд окрест, переместившись мне за спину и фиксируя провожающую нас Майку, которая чуть ли не споткнулась, когда этот серийный самоубийца Лю Фан попер буром на «семихвостого».

– А этот Лю Фан знает, что единственные мужчины, которые могут себя чувствовать в полной безопасности в постели лисафьи – мужчины их же вида или мужчины близкородственных видов? В частности, другие лисы.

– Лю Фану с присвистом положить на эти незначительные подробности. Он в последнее время такой… невнимательный. И даже немного вспыльчивый.

– Оу… а знают ли вспыльчивый Лю Фан и неосторожная Бейдао Хана, что в месте силы Преподобной ее жрецы и жрицы являются практически неуязвимыми?