Крах одной карьеры
Шрифт:
Николенко кивнул. К нему постепенно возвращались привычное нахальство и уверенность в себе.
— Сколько? — Игорь изобразил подобие улыбки и потянулся за стаканчиком. — Даром только листья падают.
…И вот Николенко ехал на очередную встречу с «клиентом».
«Анонимку я состряпал. Теперь этот Кушнир по уши завяз, — думал он злорадно. — А Георгий Георгиевич что-то не показывается… Ну да шут с ним, лишь бы „бабки“ передавал!»
Игорь ни разу серьезно не думал о том, чем это может кончиться. Конечно, мысли приходили, и тогда у него холодело под ложечкой, но он гнал их и повторял про себя слова Георгия Георгиевича: «Если вы будете тихонечко сидеть и выполнять наши небольшие просьбы, все будет хорошо. Самое главное не волноваться. У вас есть друзья, которые всегда о вас позаботятся».
Игорь заметил Сэма издалека. Около километрового столба стоял грибник в поношенной куртке, старых брюках, резиновых сапогах и с большой корзиной на лямке. Он изредка голосовал, но, когда машины останавливались, говорил водителю что-то, и машины трогались с места, а он оставался.
Притормозив и приоткрыв окошечко, Игорь спросил:
— Куда, грибничок?
— До станции, шеф. — Сэм подошел поближе и шепотом продолжил: — Торгуйся. Видишь, рядом «Запорожец» стоит. — И громко: — Подбрось, шеф, накину.
— Да мне в другую сторону. До станции верст пятнадцать, да обратно… А я по вызову работаю.
— Шеф, накину.
— Нет, парень, топай пешком.
— Червонец дам, ноги не ходят.
— А, черт с тобой, садись. Только копыта вытри, а то весь салон измажешь сапожищами.
«Грибничок» сел в машину, и они тронулись. Какое-то время Сэм напряженно вглядывался в остановившийся на обочине «Запорожец». Из-под капота торчала спина в клетчатой рубашке.
— Говори быстро, — Сэм явно нервничал.
Николенко пересказал, что успел сделать, а потом добавил:
— А правильно ты говорил в тот раз. Получили в институте задание на новую секретную технологию. Кстати, наш общий друг включен в эту группу. Так и передай Георгию Георгиевичу!
Сэм внимательно посмотрел на шофера и произнес в раздумье:
— Гляжу я на тебя и удивляюсь. То ли так ты быстро к новой роли привык, то ли…
Руль у Игоря вильнул:
— Ты… с ума сошел! Сам же меня втравил в это дело, теперь коришь!
— Шучу, шучу… — произнес Сэм и снова глянул в зеркальце заднего вида. — Что-то мне этот «москвичонок» не нравится. Вот уже два поворота не отстает. А ну прибавь!
«Москвич» стал быстро отдаляться, и Сэм удовлетворенно кивнул головой.
С полчаса ехали молча. Мелькали за окнами рощи и поляны. Игорь вел машину по лесной дороге, которую знал давно и на которой никогда не было постов ГАИ. Около одного поворота Сэм неожиданно тронул его за рукав:
— Останови, я здесь выйду.
Он вышел из машины, накинул лямку на плечо и сделал два шага в сторону леса. Потом остановился:
— Игорь, возьми на всякий случай. — Он порылся в кармане и достал маленькую коробочку. — Последняя осталась, для себя берег. Я ведь тоже иногда под мухой за рулем бываю. — Он протянул коробочку: — Японская. Отбивает запах намертво.
— Слышал, — обрадовался Николенко, — а вот никогда не видел. Ух ты, малюсенькая какая и пахнет, — он понюхал, — как-то хорошо. Чем это?
— Ванилью. Как увидишь пост, так под язык сразу. Ну, пока. Встретимся, как всегда, в пятницу…
Игорь подождал, пока высокая фигура Сэма скроется в лесу, и, осторожно развернувшись, поехал в сторону шоссе. Через полчаса он уже подъезжал к знакомой развилке. Сбавил скорость: мог быть пост ГАИ. И тут же увидел «жигули», стоявших рядом милиционеров.
«А, черт! Накаркал, проклятый», — мысленно выругался Игорь.
Он притормозил и, одной рукой достав коробочку, стряхнул в рот таблетку. Через секунду Николенко вдруг почувствовал, что ему стало трудно дышать, в глазах потемнело, руки на баранке судорожно сжались. Машина на полном ходу врезалась в столб, несколько раз перевернулась, ее с ходу ударил отчаянно тормозивший грузовик, и салатовая «Волга» с шашечками на боку вспыхнула.
Когда к ней подскочили сотрудники милиции и шофер грузовика, все было кончено.
Рослякову сообщили о гибели Николенко, как только он вошел в свой кабинет. Владимир Иванович, ничего не сказав, уселся за стол и стал зачем-то передвигать чернильницу, подставку с календарем. Открыл сейф и достал оттуда папку. Какое-то время читал, наконец поднял взгляд на появившегося в дверях Кудряшова.
— Упустили! — в сердцах воскликнул. — Наверняка Николенко стал опасным для Травински и «компании», они и убрали его.
— Владимир Иванович, — Андрей начал неторопливо ходить по кабинету, — а что если они подозревали Николенко в связях с нами? Тогда убийство агента для них оправдано.
— Мне кажется, что грибник, который подсел к Николенко, не простой попутчик или пассажир. У нас есть фотографии грибника?
Андрей молча разложил на письменном столе несколько больших фотографий.
— Да… Внешность заурядная. А что коллеги из милиции говорят?
— Он у них не проходит.
— Ты пошли в Москву. Вдруг этот «грибник» у них каким-то образом фигурирует…
— Хорошо, Владимир Иванович.
— А что ты думаешь насчет «свадьбы»?
— Я подобрал кое-какие документы, — Кудряшов достал из папки несколько ксерокопий, — посмотрите.
— Значит, — сказал полковник после раздумья, — ты хочешь провести беседу в таком ключе… Кстати, разрешение на операцию от руководства комитета есть. Когда ты едешь в Москву?
— Через полчаса.
— Вместе с Кушниром?
— Да.
— Что ж. Удачи тебе.
Кудряшов вышел, а Владимир Иванович еще долго смотрел в окно, словно пытаясь через плотную завесу тумана рассмотреть красные «жигули», которые мчались по направлению к академгородку.
Андрей заехал за Кушниром около двенадцати часов. Тот был уже готов и ждал его у подъезда общежития.