Крах
Шрифт:
Валентин молчал, не зная как реагировать на происходящее. «Москва лучше Камчатки, – говорил внутренний голос, – но не флот. С другой стороны, от таких предложений, наверное, не отказываются, сейчас заикнешься про флот, военком психанет, и тогда не то что Камчатка – остров Русский раем покажется, отправят туда, где Макар телят не пас».
– Ну? Как? – не то спросил, не то ожидая слов благодарности, сказал капитан.
– А это не шутка? – все еще не веря в происходящее, ответил Валя.
– Я на клоуна похож? – зло спросил военком. – Какие шутки, полчаса идиоту объясняю, как ему повезло, а он тут сидит, ваньку валяет.
– Я не валяю, я просто… Неожиданно просто. Я подумать не мог, а тут такое… – сбивчиво заикаясь в поисках нужных слов, торопясь, что у военкома кончится терпение, затараторил будущий воин-кремлевец.
– Такое-сякое, – передразнил капитан призывника. – Будем считать, что договорились, – перешел он на командные интонации. – Теперь слушай и запоминай. Во-первых, о том, что было с медкомиссией, никому не слова. Во-вторых, пока вообще никому не слова. Смотри не перепутай, – фразой из знаменитого фильма пошутил он. Все происходящее очень радовало военкома, было видно, что гора свалилась с его плеч. – Через две недели придешь на инструктаж, там все объясню окончательно, и на следующий день в шесть утра на автовокзал. Все понял? – подвел он итог.
Боясь ляпнуть опять невпопад, Валя кивнул головой.
– Тогда к дежурному ступай, получай повестку, – вставая из-за стола и открывая створку окна, закончил капитан. – Стой! – резко повернулся он к Валентину, боясь, что тот уже выходит из кабинета. Валя, до сих пор сидевший на стуле, встал.
– Чуть не забыл самое главное, – уже спокойно, но приказным тоном произнес военком. – Все две недели быть ниже травы, тише воды, не дай бог в милицию попадешь, голову оторву сразу, а потом отправлю служить на Северный полюс, будешь там от белых мишек бегать.
– Без головы? – пытался пошутить Валентин.
– Попадешь в милицию, будешь не только без головы, все оторву, все равно не пригодится, – ответил капитан таким тоном, что шутить Вале расхотелось. – Свободен.
Дежурного не было на месте. Валентин пошел обратно к военкому, как вдруг раздался голос: «Стоять? Куда?». Обернувшись, Валя увидел голову прапорщика, торчащую из проема входной двери.
– А это ты? – узнал его дежурный. – Погоди, сейчас докурю и приду, – сообщила голова и скрылась за дверью. Валентин вернулся к комнате со стеклянной стеной. «Круто как все вышло, – думал он, – хотел на флот, а попал в Кремль». Хорошо это или плохо, было совершенно непонятно, в любом случае, это не банальная пехота, а элита Советской армии. Правда, стоять не шевелясь на месте возле Мавзолея пока не казалось интересной службой. Все его друзья, которые уже служили, поделились на три практически равные группы: это десант, стройбат и спортрота. Ни моряков, а тем более кремлевцев среди них не было. В этом раскладе флот и Кремль выглядели одинаково привлекательно. В Москве Валентин, так же как и на море, не был, тут тоже получалось равно. Взвешивая и сравнивая все плюсы и минусы, Валентин решил, что Кремль не самый плохой вариант, тем более военком сказал, что ему повезло, а он, наверное, лучше знает, так это или нет. «Кремль значит Кремль, приеду на место, там видно будет», – наконец-то созрела в голове мысль. Стало спокойно и как-то легче. Дежурный не торопился возвращаться, и Валентин принялся изучать плакаты на стенах коридора.
– Заходи, – наконец услышал он. – Ну как? Куда тебя? – спросил прапорщик, падая на стул.
– На Северный полюс от белого мишки бегать, – помня наставления капитана «никому ничего не говорить», ответил Валя.
– Поздравляю! – рассмеялся дежурный и, подняв трубку телефона, набрал внутренний номер военкома. – Товарищ капитан, это дежурный. Что с ним делать?.. Есть! – после короткой паузы отчеканил он и положил трубку телефона.
– Быстро бегаешь? – заполняя повестку, спросил прапорщик.
– Быстро, а что?
– Тогда привет белому мишке передавай!
– Обязательно, а вы с ним знакомы, что ли? – улыбнувшись, спросил Валя.
– Поумничай мне! – оборвал его дежурный, шутка ему не понравилась. – Держи, свободен! – захлопнул он журнал.
Идти было совершено некуда, и Валентин решил дойти до садика, в котором работала его мать, и уже оттуда позвонить Толстому, если он дома. Впереди две недели абсолютного безделья, из развлечений – проводы Толстого, дискотека и видеосалоны, расплодившиеся в последнее время в огромном количестве. Прокручивая в голове разговор с военкомом, Валентин остановился на словах о милиции. Проблем с органами у него не было, встречи, беседы и пару задержаний, в основном за драки, были, но на учете он не состоял. Причиной этого везения было, наверно, соседство с дядей Володей, участковым милиционером. Был он старшим лейтенантом, жил в соседнем подъезде и знал всю дворовую шпану. Надо отдать должное его воспитательному подходу к детворе на подответственном ему участке. Будучи молодым и спортивным человеком он как-то раз купил футбольный мяч, собрал всех детей с пяти домов его участка и отправился с ними на стадион играть в футбол. Эти футбольные матчи вскоре стали регулярными. В результате он перезнакомился со всеми ближе, большую часть записал во всевозможные секции, а особо проблемных взял на карандаш. Общаясь с подростками в основном в неформальной обстановке, он сумел донести до всех мысль, что в случае каких-либо происшествий, первое, что нужно сделать – это сообщить ему. Так он убивал двух зайцев сразу. Был всегда в курсе всего происходящего на его участке и мог контролировать ситуацию, заранее к ней подготовившись. Сказать, что дворовые пацаны обо всем сообщали дяде Вове, было нельзя. Так, иногда что-то рассказывали, в основном, уже о произошедшем, но и такое формальное общение давало свои плоды. Нечасто, но все-таки приходилось иметь дело с милицией, кто-то попадался пьяным на дискотеке, кого-то ловили дружинники за шум либо драку на улице. Каждый раз кто-нибудь успевал сообщить участковому, и дядя Вова, верный своим словам, появлялся в дежурной части, забирая своих хулиганов без оформления, так сказать, на поруки. Поэтому ситуация с попаданием в милицию, например, во время проводов Толстоухова, хоть и была вероятна, но не могла носить катастрофический характер. «Нужно будет дойти до участкового», – подумал Валентин, подходя к садику.
Мама была на складе и гладила белье.
– Мам, привет, – как можно радостней поздоровался сын. – Через две недели в армию.
– Уже? – испуганно спросила мама.
– Не уже, а через две недели, – уточнил Валя.
– И что теперь? – растерянно посмотрела она на сына.
– Ничего. Где у вас телефон, мам? – равнодушно спросил Валя.
– Там, в коридоре, – махнула рукой в сторону двери мама. – Как ничего? А проводы? Родственникам звонить нужно, пропуска делать. Сколько народу придет, не считал еще? – посыпала она вопросами.
– Мам, успокойся, еще куча времени, вечером сядем и все решим, – оборвал ее сын. – Еще две недели, не надо сейчас никуда бежать и никому звонить. Я пойду, позвонить надо.
– Ты вечером не задерживайся, я буду ждать, ты обещал Валя, – уже в закрывающуюся дверь крикнула мама.
«Или спит, или свалил уже куда то», – слушая длинные гудки, думал Валя. Толстый уже вовсю готовился к проводам, и у него забот было выше крыши. Страну охватил дефицит, и не просто дефицит чего-то, а глобальный дефицит всего, добавить к этому «сухой закон», и картина представлялась совсем грустной. Подготовка к проводам сводилась к беготне по магазинам и доставанием, не покупкой, а именно доставанием продуктов и, самое главное, алкоголя. Поэтому Валентин не удивился, что Сергей не отвечал на телефон. Уже опуская трубку, он услышал заспанное «алло».
– Серый, привет, это Валя.
– Угу.
– Ты сейчас никуда не пойдешь?
– Пойду.
– Подожди меня, сейчас приду.
– Давай, – зевнул Толстый и положил трубку.
– Мам, я ушел, – заглянул на склад Валя.
– Вечером ты обещал, помнишь? – переспросила она.
– Помню, вечером буду. Пока.
То, что Сергей был дома, можно считать удачей. В противном случае пришлось бы гоняться за ним по всему городу, а так появилась возможность упасть ему на хвост в поисках дефицитных продуктов для проводов, благо он уже четыре дня занимался этим, наверняка что-то уже нарыл. Толстый встретил друга в трусах и совершенно не проснувшийся. Пройдя в комнату, Валя увидел причину позднего пробуждения друга. На журнальном столике, стоявшем посередине комнаты, горой возвышались остатки воблы. Три пустые трехлитровые банки под столом говорили о том, что вечер удался. Кружек подозрительно не было, и понять количество участников пьянки не представлялось возможным.