Красавица и нападающий
Шрифт:
Эта мысль заставила меня замолчать. Пайпер держала Роуз на руках, но я не мог представить, как она вынашивает ребенка.
Или мог? Такая красавица заслуживает семью. Ребенка. Счастье.
– Она просто капризничает, – сказала Пайпер. – Это был долгий день, и она голодна.
– О! Я могу помочь.
– Коул…
Нет, я сделаю это. Я смогу покормить ребенка.
Я так думал.
Я направился на кухню, но понятия не имел, что она ест. У Роуз была пара зубов, я видел их, когда она кричала. Это означало, что я могу
Я бросил все, что смог найти, на поднос. Сырные палочки. Холодная куриная грудка. Немного коричневого риса. Банан. Половина итальянского сэндвича.
Я принес поднос в гостиную и со стуком поставил его на кофейный столик. Затем я отошел на приличное расстояние.
– Вот, – сказал я. – Дай ей что-нибудь.
Пайпер подняла бровь.
– Как бы сильно она не любила остатки курицы Кунг-По…
– Я принес все, что есть. И холодильник принесу, если это заставит ее перестать плакать.
Я не ожидал благодарной улыбки Пайпер, проблеска прощения.
– Я вижу ее любимую еду, – она потянулась за бананом. – Роуз, посмотри, что тебе дал Коул.
Сквозь всхлипывания, слезы и пухлые руки, потирающие лицо, Роуз взвизгнула от возбуждения.
– Баннен!
И вот так... она была счастлива.
Я рухнул на диван.
Я знал малышку меньше пятнадцати минут, и мое сердце уже не могло справиться с этим дерьмом. Я напугал ребенка, а затем сделал ее проклятый день, и все это в пятиминутном промежутке.
Роуз раздавила банан, и Пайпер забрала его у нее.
– Могу я воспользоваться твоей кухней, чтобы разрезать его?
– Ты осквернила это место сменой подгузника. Сделай все возможное, чтобы она перестала плакать.
– Дети плачут, Коул, – подмигнула Пайпер. – Привыкай к этому. Когда-нибудь они и у тебя будут.
Никогда. Она сошла с ума? Кто доверит мне ребенка?
Я последовал за Пайпер на кухню. Она посадила Роуз на барную стойку и стала кормить ее нарезанными кусочками банана. Малышка хихикала с каждым кусочком. Типа, забыла свое дерьмо. Я заработал миллионы долларов и жил в гребаном особняке, и все же я никогда не ощущал себя таким счастливым, как этот ребенок с ее проклятым фруктом.
– Ням-ням, – Пайпер промычала это слово.
– МММ, – передразнила Роуз.
– Скажи Коулу «спасибо».
Ее тоненький голосок растопил сердце.
– ...сибо.
Я ненавидел задавать вопросы. Я отвернулся от малышки и прокашлялся.
– Ты... где ее отец?
Пайпер колебалась так долго, что я пожалел о своем вопросе.
– Между нами нет никаких отношений, – сказала она. – Он... едва ли присутствует в ее жизни.
Это сделало наше приключение в джакузи более приятным.
– Ты растишь ее одна?
– У меня не было выбора, – она поцеловала ребенка в нос. – Я забеременела в колледже. Вообще-то, в аспирантуре. Я хотела получить докторскую степень.
– В чем?
– Во французской литературе.
–
– А кого ты встречал?
– Черт, дай вспомнить. Футболистов?
Пайпер покачала головой.
– Качок.
– Заучка.
– Очень даже, – она гордо улыбнулась. – Я люблю литературу, искусство, и все, о чем предупреждал мой отец, что не будет оплачивать мои счета. Но он все равно меня поддерживал.
– Не знал, что у Мэдди есть сердце.
– Он тоже не знает об этом. Он надеялся, что я найду хорошего мужчину и выйду замуж сразу после колледжа, – вздохнула она. – Он ожидал, что у меня будет большой дом, семья и дети... но не так скоро.
– И ты не вышла замуж за отца Роуз?
– Боже, нет. Джаспер был ошибкой. Он был высокомерным, популярным, эгоистичным президентом братства. Но он преследовал меня, и он был единственным, кто когда-либо это делал. Но он встречался со мной только потому, что думал, что будет выглядеть лучше с хорошенькой девственницей под руку. Я была слишком наивна, чтобы понять его игру. И вот однажды... упс.
– Maмамама, – пробормотала Роуз.
– Ты сказала это, фрикаделька.
– Итак... – я попытался выразиться деликатно. – Ты залетела.
– Мой отец был в ярости. Он платил за все – за колледж, за мою квартиру, за еду, за книги. Отдалился от меня в тот момент, когда я отказалась выйти замуж за Джаспера. Он сказал, что даст мне работу, и я согласилась, но...
– Ты ничего не знаешь о футболе.
– Бинго. Но он сказал, что я достаточно умна, чтобы научиться. Я бросила все, начала работать, родила ребенка, а теперь... – она пожала плечами. – Вот к чему мы пришли.
Роуз сначала улыбнулась матери, но потом повернулась и одарила меня дразнящей улыбкой. Банан сделал свое дело. Она схватила кусочек фрукта, раздавила его в пальцах и протянула мне руку. Когда я не пошевелился, она пискнула и запрыгала на барной стойке.
– Она делится с тобой, – объяснила Пайпер. – Она не делает это для кого попало. Я бы сказала, что ты прощен.
Она делится со мной?
Я не мог оставить ребенка в подвешенном состоянии, но не хотел подходить слишком близко. Роуз ничего не поняла, уронила банан мне в руку и завершила момент тихим ворчанием и улыбкой.
Она взяла себе еще кусочек и предложила маме. Пайпер проглотила его с фальшивыми причмокиваниями. Роуз это понравилось.
Почему двадцатифунтовый сгусток энергии чувствовал себя в безопасности, прикасаясь ко мне? Будучи рядом со мной? Поделившись со мной бананом?
Я съел кусочек банана, чтобы сделать ребенка счастливым.
– Она... – я не знал, что сказать.
– Потрясающая, – прошептала Пайпер. Она прочистила горло. – И становится такой большой. Мне кажется, что она уже взрослая.