Красинский сад. Книга 1
Шрифт:
Мишка улыбнулся, и она ответила ему ласковой улыбкой. В это время к ним подошел Степка. Он заметил их взгляды и улыбки и понял, что мешать паре неприлично.
– Ну, я пойду, пожалуй? – почему-то спросил Степка, – смотрю, тут у вас отношения намечаются. Мишка, ты дорогу назад найдешь, ай нет?
– А я покажу, если надо, – кокетливо сказала Фрося, – а вот смотреть за нами не к чему, разберемся без тебя.
Степка отошел от них и сразу же влился в шумную девичью компанию. Он умел пошутить и вскоре послышался дружный девичий смех.
– И чего тогда мы с тобой делаем здеся? – спросила девушка, – если не танцуем, то и нечего тут торчать! Пойдем лучше погуляем.
– Пойдем, – согласился Мишка.
Они вдвоем вышли на улицу. После ярких электрических лампочек, ночь встретила их стеной темноты. Фрося замерла от неожиданности на месте, чтобы глаза привыкли. В темноте Мишка столкнулся с ее фигурой, от которой пахло удивительным и возбуждающим запахом девственницы. Мишка, не обнимавший никого из девок ранее, сразу почувствовал прилив крови к голове и засопел. Вскоре он и она стали различать силуэты в темноте и медленно пошли по улице в сторону колбасного завода.
Некоторое время Мишка и Фрося шли молча, напряженно всматриваясь в темноту и спотыкаясь на кочках. Вскоре дорога пошла ровная и Мишка, приблизившись к девушке, обнял ее за талию. Она отвела руку, взяв его по-детски за ладонь.
– А у тебя была любимая? – неожиданно спросила Фрося.
– А у тебя? – вопросом ответил Мишка.
– Нет, ты сначала ответь, я первая спросила, – настаивала Фрося.
– Не было у меня никого, – сказал Мишка и тут же признался, – нравилась мне одна девка на хуторе, но она стесняется меня, я ведь батрачил на кулака!
– И что же, стесняться этого? – спросила Фрося, – странная девка! Разве можно стесняться, если парень нравится, кем бы он ни был….
– Фрося, ты не ответила, – настаивал Мишка, – любила ли ты кого-нибудь?
– Я не любила еще никого, – ответила девушка, – нравился из паровозников один, но он комсомолец и мне поставил условие, чтобы я тоже вступила к ним. Я не люблю таких, кто сначала отношений об условиях гутарит….
– Понятно, – произнес Мишка, – а что такое любовь?
– Не знаю, – неуверенно молвила девушка и, кокетничая, продолжила, – вот влюблюсь в тебя, тогда и пойму!
Они прошли довольно солидное расстояние от клуба и уже дважды сворачивали с главной улицы. Мишка запоминал дорогу и с удовлетворением отмечал, что это не далеко от колбасного завода. Фрося неожиданно остановилась.
– Вот мы и пришли! – шепотом сказала она, – тише гутарь, чтобы маманя с папаней не слыхивали.
– Это твоя хата? – спросил Мишка, указывая на силуэт за плетнем и воротами из жердей.
– Угу, – подтвердила девушка, – давай прощаться!
Мишка снова обнял девушку за талию, но она в этот раз не стала отводить его руку. Он осмелел и прижал ее стан к себе, ощущая, как взаимная дрожь пробежала по обоим телам. Мишка приблизился своими губами к ее и не осознал даже, как у него сам собой получился поцелуй. Фрося не отводила своих губ, но вскоре, резко вырвалась из Мишкиных объятий.
– Все! Спокойной ночи Миша! – прошептала она, – приходи завтра в клуб опять!
Мишка глазом не успел моргнуть, как девушка исчезла в темноте, и вскоре ее силуэт виднелся за плетнем у входа в хату. Мишка постоял еще несколько минут и побрел назад, ориентируясь в темноте. Он уже дважды повернул и вышел на главную улицу, прежде чем услышал окрик.
– Эй, батрачок! – послышался голос, – поквитаться не желаешь?
Мишка напряг зрение и увидел, как от плетня рядом стоящей хаты отделяется фигура. Он по голосу узнал, что это был Филипп. Следом за ним отделился еще один силуэт, и тихо двинулся ему за спину. Почуялся запах самогонного перегара. Мишка не любил драться, но трусливо убегать от кого бы то ни было, не мог.
– За что мне с тобой квитаться? – спросил Мишка, пятясь спиной в сторону, чтобы дружок Филиппа не ударил его сзади.
– Как за что? – продолжал Филипп, – за словечки твои, с которых девки смеялися….
Мишка понял уже, что драки не избежать и спешно ретировался спиной к плетню. Вырвав из него кол, он затих в темноте, ожидая нападения с двух сторон.
– А один на один трусишь? – спросил он Филиппа, – дружка с собой прихватил, ай как?
Мишка пожалел, что спросил это, на звук из темноты полетел камень, угодивший ему в грудь. Короткий спазм прошел быстро, но этого времени Филиппу хватило, чтобы приблизиться на расстояние вытянутой руки и замахнуться. Мишка ударил колом по его руке и, отскочив в сторону, почувствовал, что дружок Филиппа обхватив его сзади, стал душить за шею в замке обеих рук. Мишка пнул дружка коротким концом кола в живот, тот громко взвыл от боли.
– Филя, он сука палкой дерется! – прозвучал незнакомый голос в темноте.
Мишка почувствовал, что не контролирует себя и, быстро развернувшись, ударил дружка колом наугад. По звуку было понятно, что попал по спине, дружок, крякнув, осел наземь. Мишка размахнулся палкой и ударил Филиппа по плечу, тот взревел от боли и сел на корточки, держась за плечо.
– Ну, с вас хватит, – сказал Мишка и быстро пошел в сторону колбасного завода.
***
Привыкший вставать ни свет, ни заря, Мишка проснулся намного раньше начала рабочего дня. Вчерашняя драка не прошла незаметно, он долго не мог заснуть и сегодня, проснувшись рано, чувствовал себя не выспавшимся. Казаки, в комнате которых его поместили, уже спали, когда Мишка вернулся из клуба. Он тихо разделся и лег в кровать, но заснуть не мог, одолевали мысли. Мишка старался понять, почему люди такие разные? Его новый друг Степка, например, доброжелательный молодой казак, который ни на кого не задирается, не лезет на показ из толпы и ведет себя по-взрослому. А этот Филя нечета ему вовсе, а полная противоположность.
Спрашивается, какого черта ему вчера было нужно? Ведь не захотел выяснить в честном поединке, кто сильнее, а подкараулил в темноте с дружком. Значит, был не уверен, что сможет побить Мишку, взял подручного. От таких парней, как Филипп можно ждать любой подлости, они, как трусливые собаки, кусаются из-за спины, втихаря. Мишка очень хорошо владел палкой, тренировался этому в поле, когда пас скотину. Представляя себя лихим казаком, а палку шашкой, он днями оттачивал мастерство рубаки.
Ему помнились еще джигитовки и скачки, проводимые в Милютинской, куда брал его с собой отец Ефим. Это всегда было зрелищем, восхищавшим всех – от пацанов до стариков. Отец рассказывал, что раньше при царе, казаки уезжали на сборы под Новочеркасск и там обучались военному делу. Это, кажется, что все просто – сел на коня и махай шашкой направо и налево. Ан, нет! Если этому не выучиться, то отрубишь шашкой коню и хвост и уши, а то и себя рубанешь по колену или ступне. И Мишка, оставаясь один со скотиной, учился мастерству владеть шашкой.
Ему сейчас смешно вспоминать, как он запрыгивал на молодого бычка, представляя, что это конь и старался удержаться на его спине, как можно дольше. Бычок не лошадь объезженная, он норовил тут же сбросить малолетнего седока и затоптать копытами, а то и покатать лбом по земле, норовя подцепить на рога. Когда батрачил у Скобелева, то в его стаде имелся бычок Буян, которого Мишка выдрессировал «под скакуна». Кличка не соответствовала характеру животного, бычок был спокойным, и разозлить его не так-то просто.