Красинский сад. Книга 2
Шрифт:
– Садись Сережа, ужинать будем! – пригласил за стол Петр Григорьевич, – наверное, кушать давно хочешь….
– Но сначала нужно вымыть руки, – напомнила Елизавета Петровна, – пройди в ванную комнату и увидишь там кран и полотенце.
– У нас своих детей нет, – улыбаясь, комментировал требование Елизаветы Петр Григорьевич, – поэтому моя жена любит повоспитывать чужих…. Так что подчиняйся!
Сергей направился в ванную, где долго пытался открыть воду, кран для него был в диковинку. Когда все-таки получилось это сделать, он умылся, вымыл руки, обтерся полотенцем, висящим у зеркала, и вернулся в гостиную.
Коньяк показался Сергею крепким, сразу в области желудка запекло приятным теплом, и он принялся за обильную закуску. Блюда были очень изысканными, чувствовалось старание опытного повара, знающего толк в приготовлении мяса и рыбы. Особенно вкусен был жареный судак и отбивные с гарниром из гречневой крупы. Выпили еще по одной рюмке коньяка и Сергей ощутил, как хмель ударила ему в голову. Это было приятное ощущение, когда жизнь становиться прекрасной и все вокруг кажутся близкими друзьями. Елизавета Петровна не стала пить вторую рюмку и, извинившись, удалилась в другую комнату.
– Завтра я лично отвезу тебя в полк, – начал разговор Петр Григорьевич, – поручу командиру, чтобы к тебе отнеслись, как к моему родственнику.
– Спасибо! – благодарил захмелевший Сергей, – я никогда не забуду Вашу доброту!
– Подожди, не благодари, – многозначительно сказал Кулешов, – армия, это, прежде всего дисциплина и настойчивость в обучении боевому искусству, придется много стараться и быть исполнительным красноармейцем. Конечно, поблажки будут для тебя…, но и ты должен быть прилежным и выполнять мои личные задания….
– Я все выполню, что прикажите! – горячо сказал захмелевший Сергей, – я за Вас жизнь отдам….
– Жизнь не надо отдавать, – поучительно молвил Петр Григорьевич, – она тебе самому пригодиться, а что касается моих поручений, они будут не сложными. После присяги, я порекомендую тебя в адъютанты начальника дивизии, а раз в неделю буду приезжать, и забирать тебя на день к себе. Ты будешь рассказывать мне все, что происходит в дивизии, о чем начдив говорит с комиссаром и прочие мелочи…. Сейчас ты мне должен сказать, готов к этому или нет?
– Готов, Петр Григорьевич! – эйфорически заявил Сергей, – я выполню все, что Вы пожелаете!
– Ну, вот и чудесно! – произнес командарм, – а сейчас давай выпьем еще по одной и спать! Завтра рано вставать, да и тебе нужно привыкать к подъему в шесть утра.
Петр Григорьевич налил еще по стопке коньяка и, чокнувшись, оба выпили. Закусив шоколадкой, командарм направился спать. Сергею постелили в отдельной комнате, которую Елизавета Петровна называла «гостевой спальней». Сергей посчитал комнаты в квартире, их оказалось шесть, без учета кухни, ванной и туалета. Перед сном он пошел мыть ноги и долго думал, стоя в туалете, как работает унитаз, которого он никогда не видел. Поразмыслив над этим некоторое время, понял, что нужно делать и довольный своим открытием, оправился и помылся в ванной. Для хуторского парня эти гигиенические процедуры были настолько
А утром рано, даже не позавтракав, Петр Григорьевич и Сергей выехали в расположение полка. От дома, где была квартира Кулешова, пересекли весь город, затем по мосту через Дон направились в сторону Батайска. «Вот он какой, Дон-батюшка, – думал Сергей никогда не видевший главной реки своего края – широкий и, наверное, глубокий» А спустя час Петр Григорьевич представил командиру полка своего родственника Сергея. Краском был мужчиной сорока лет, невысокого роста в шинели и в фуражке со звездой. Он стоял навытяжку перед командармом и за каждым словом его, как попугай произносил «есть».
– И учтите, что он солдат, но также мой племянник! – приказал на прощанье Петр Григорьевич, – а это значит, он должен выполнять все, что положено каждому красноармейцу, но без лишнего энтузиазма твоих командиров.
Петр Григорьевич уехал в Ростов, а для Сергея с этого дня начались армейские будни, каждый день теоретические занятия и строевая подготовка. В казарме, куда поселили парня, молодые солдаты шептались за его спиной, называя «командармовским сынком», но открыто никто не высказывал своего презрения. Кормежка была нормальная по сравнению с питанием впроголодь в далеком колхозе Кузнецовском. Каша, которой кормили солдат, Сергею нравилась, и он всегда съедал свою порцию без остатка.
– Смотрите-ка, – шептались молодые красноармейцы, – командармовский родственник кашу жрет за обе щеки. Неужели он дома тоже солдатской кашей питается? Видно привык он к ней, уплетает и деликатесов не просит….
Сергей часто слышал эти завистливые шепотки и не обращал на них внимания, командиры относились к нему с явным снисхождением и опаской. Это нравилось Сергею, и он чувствовал силу покровительства командарма. Но старался учиться прилежно, без запинки отвечая на вопросы по курсу молодого бойца, упорно учил Устав и текст присяги, на практических занятиях усердно тренировался в освоении винтовки и приемов штыкового боя.
Петр Григорьевич, как и обещал, приехал в полк в субботу вечером, зашел в штаб, поговорил о чем-то с краскомом полка и его адъютант лично пригласил Сергея из казармы.
– Рядовой Дементьев по вашему приказанию прибыл! – отчеканил Сергей, войдя в штаб и вытянувшись по стойке смирно.
– Здравствуй, племяш! – приветствовал его Петр Григорьевич, – вижу, что форму доклада ты уже выучил.
– Так точно, товарищ командарм 2-го ранга! – отчеканил Сергей.
– Оформите ему увольнительную, – обратился командарм к краскому полка, – я забираю его на воскресенье домой!
До Ростова ехали молча, Сергей не решался первым начать разговор, а Петр Григорьевич о чем-то сосредоточенно думал. Парень предвкушал вкусный ужин и предстоящую выпивку, и от этого поднималось его настроение и жизненный тонус. Он помнил, как после выпитого коньяка по всему телу растекается приятная истома, не подозревая, что так появляется пагубная зависимость от алкоголя. Елизавета Петровна встретила мужа и гостя ужином, приготовленным домработницей и после первой рюмки коньяка, как в прошлый раз, покинула застолье.