Красинский сад. Книга 2
Шрифт:
– Ну, как дела? – услышал Михаил голос десятника сзади, – трудно после перерыва в работе?
– Да, с непривычки так бывает, – согласился Михаил, опуская лопату, – зато теперь свету в лаве столько, хоть иголки собирай! Ничего пару-тройку дней и втянусь….
– Ты знаешь? – продолжил разговор Павел, – когда ты был в отпуске, Цыплаков Пискунова на парткоме решил представить к награде, хотят чтобы ему вручили Орден Трудового Красного Знамени РСФСР….
– Пусть вручают, – равнодушно ответил Михаил, – если считают, что заслужил! А тебя, почему это
– На нашем участке ты лучший навалоотбойщик, – говорил Павел, – и мне обидно, что нашему участку уделяют мало внимания. Во-первых, нужно учитывать условия работы, на втором участке они гораздо лучше, чем у нас. Пискунов сегодня всего лишь процентов на пять-шесть больше тебя дает выработку…. И вообще он мне не нравиться, как человек. Мы начинали с ним вместе с проходки ствола шахты, и я хорошо помню, как он из кожи лез, чтобы начальство его заметило. И немецким спецам старался, язык их изучать начал….
– Не переживай Паша, – успокаивал его Михаил, – нам награды не нужны, пусть лучше деньги хорошие платят! Орденами сыт не будешь, а лишняя копейка, она всегда нужна. Вот мне, например, я теперь женился и хочу свой домик построить….
– А зачем строить? – неожиданно спросил Павел, – я знаю по вашей улице, почти напротив тетки Махоры, дом новый продается. Сходи с молодой женой и посмотри! Я на свадьбе не стал говорить об этом, чтобы твою хозяйку не расстраивать…. Если купишь дом, ей придется нового квартиранта искать!
– А почему новый дом продают? – поинтересовался Михаил, – сами построили, нужно жить в нем.
– Это Никишин Сергей, – информировал Павел, – он с женой разводится, и будет уезжать на родину, кажется, он приехал на строительство нашей шахты с Украины. Сходи сегодня же и посмотри, домик хороший, из самана и цементным раствором оштукатурен, пол деревянный, крыша из жести….
– Спасибо, Паша! – поблагодарил Михаил, – если купить готовый дом, то не стал бы заморачиваться с получением земельного участка под строительство….
– Да, вот еще что, – многозначительно произнес Павел, – сегодня по выезду из шахты, нас будет встречать корреспондент газеты «Красный шахтер», сфотографирует нашу бригаду и заметку разместит в следующем номере. Это мой родственник, как, оказалось, и работает в газете корреспондентом, я с ним договорился вчера. Так что, будь готов!
По выезду из шахты бригаду Павла действительно встречал корреспондент с фотографом. Шахтеры были очень грязные и работники пера и фотоаппарата смотрели на них с удивлением, а те не переставали шутить, специально корча для них смешные рожицы.
– Чего удивляетесь? – спрашивали мужики, – вы первый раз шахтеров после смены видите?
– Если честно, – признался корреспондент, – то да! Раньше, как-то не приходилось….
– Товарищ фотограф, – обратился Михаил к молодому человеку с треногой и фотоаппаратом, – а вы сможете нас помыть, когда будете проявлять пленку?
– Как же я вас помою? – недоумевал фотограф, – я проявлю, что получится и напечатаю….
– А кто же нас узнает в таком виде? –
– Этого не может быть! – не поверил фотограф, – я такого делать не могу, получитесь, как есть, а чтобы вас узнали, внизу фотографии в газете будут ваши фамилии слева направо.
– Справа налево! – уточнил Михаил.
– Ну, как же справа налево, если наоборот? – недоумевал фотограф.
– На негативе напишешь, справа налево, – шутил Михаил, – а когда будешь печатать, то получится слева направо…. Зеркальное отражение, иначе говоря!
Фотограф остановился и долго сосредоточенно о чем-то соображал. Затем взглянул на Михаила и снова погрузился в размышления.
– А при чем здесь негатив? – наконец спросил фотограф, – ведь напишут ваши фамилии под снимком на бумаге, совсем мне мозги запудрили….
– Товарищ фотограф, – продолжал Михаил, – не нужно наговаривать на шахтеров! Мы уголь добываем, а не пудру…. А если Вы родились уже с запорошенными мозгами, мы тут ни при чём!
– Да-а, мужики с вами не соскучишься! – отшучивался фотограф.
Фотограф долго выбирал освещенное место, где можно снять кадр, не опасаясь, что не получится снимок. Наконец, он расположил шахтеров у сложенной крепи перед стволом. Сначала сели на корточки самые рослые мужики, а сзади выстроились те, кто поменьше. Михаил тоже сел на корточки, хотя рост его был не высок. Так и получился он – сидит, немного опираясь задом на лесиняку, на ногах шахтерские калоши, в руке лампа с фарой-отражателем и куртка робы, распахнутая настежь. Пока ребята фотографировались, корреспондент ждал, а потом принялся записывать в блокнот интервью десятника Павла.
А через несколько дней на общем наряде разгорелся скандал. Парторг был возмущен тем, что корреспондент не согласовал с ним, кого нужно было сфотографировать и о ком рассказывать на страницах газеты. После выхода номера с фотографией бригады Павла и репортажем о том, что его люди постоянно выполняют норму с перечислением лучших навалоотбойщиков, только ленивые не обсуждали это на шахте и в поселке.
– Как это могло случиться? – орал Цыплаков, – я ни сном, ни духом, что приедет корреспондент. За бригаду передовика Пискунова не напечатали ничего, вроде этого коллектива не существует!
– Ты, парторг у кого это спрашиваешь? – уточнил Павел, начинающий злиться, – у нас? Пойди, спроси у корреспондента! Или кишка тонка?
– Я спрошу! – орал в ответ парторг, – за меня не переживай, горлохват! Я поставлю вопрос на бюро горкома партии…, вот как я поступлю!
– А на нас чего орешь? – не унимался Павел, – или ты не согласен с тем, что напечатали? Мы не выполняем норму? Ты же боишься, что если спросишь у редактора газеты, а это печатный орган горкома, между прочим, то сам по заднице и схлопочешь…. Или не так? Чего зло на нас срываешь, деятель нашелся!