Красиво разводятся только мосты
Шрифт:
— Он не всемогущий, Демьян. Известный, влиятельный, но такой же человек, как любой другой. Его я ни в чём не виню. Ну кроме, ты знаешь, — она вздохнула. — Но это другое.
Чайник шипел, закипая. И пусть в голове крутилась операция и разговор с адвокатом, больше говорить об этом не хотелось. Они молчали, глядя на пузырьки воды в синей прозрачной шкале.
— Кстати, как твоя выставка? Или что там у вас, съезд медоваров? — спросила Аврора.
— Хорошо, — обнял её Демьян, погладил по спине, утешая. Так приятно и так трогательно.
Аврора
— Завтра последний день, заключительный, вручение дипломов, памятных подарков. Вечером я улетаю, — вздохнул Кораблёв.
— Когда? — встрепенулась Аврора.
— Завтра вечером, — повторил он.
«Вот чёрт!» — она выдохнула, стараясь не выдать, что расстроилась. Это оказалось трудно.
— Можем встретиться в Питере, — предложил Демьян.
Сердце стукнулось в рёбра так сильно, что захотелось прижать его рукой, чтобы не разбилось. Это плохо. Это то, о чём говорила Ирка? Но разве это можно контролировать?
«Человек не властен над своим сердцем, никого нельзя судить за то, что он полюбил или разлюбил», — как-то сказала Жорж Санд.
Чайник закипел и отключился. Стало тихо. Вопрос Демьяна повис без ответа.
— Это неуместно? — улыбнулся он.
Авроре показалось: тоже расстроился, что она промолчала. И тоже старается не подать вида.
— Я не знаю, — Аврора покачала головой. — Не знаю, что меня ждёт в Петербурге. Что будет дальше. Чем всё закончится. Тюрьмой, колонией-поселением, принудительными работами. Двумя годами, тремя.
— Будем решать проблемы по мере поступления. Чай?
— Пожалуй, мне хватит, — она посмотрела на часы. — Поеду домой.
— И почему так не хочется тебя отпускать? — вздохнул Демьян, глядя, как Аврора одевается.
«И почему так не хочется уезжать? — выдохнула она, когда он затянул повыше замок её куртки. — Расставаться надо легко, — твердила она себе, глядя в его глаза. — Без горечи. Без сожалений».
Случайный роман. Не о чем плакать.
— Спасибо! — она чмокнула Демьяна в щёку, и не добавила ни «До встречи!», ни «Прощай!».
— У меня смутное чувство, что всё же у тебя были на меня планы, — поймал он её в капкан рук и словно не собирался отпускать, пока не ответит.
— Забудь. У тебя самолёт.
— Ну хоть скажи, что это было.
Аврора достала из сумки проспект. Демьян развернул свёрнутый вчетверо лист.
— Шаманский костёр. Подумать только, мой любимый размер, — сказал он грустным голосом ослика Иа, скользя глазами по строкам. — Этнографический музей? Подумать только, мой любимый цвет.
— Да ну тебя, — отмахнулась Аврора, открыла дверь. — Пока, Демьян Кораблёв!
Демьян выразительно кивнул.
Замок щёлкнул.
«Ну вот и всё!» — сказала Аврора сама себе. Рваный вздох слетел с губ и затих.
Она заторопилась вниз по лестнице.
Глава 33
Не сказать, чтобы
Часа на полтора он всё же вырубился. Ещё минут тридцать подремал утром в такси, пока оно петляло по окраинным улицам — центральные закрыли для репетиции парада.
Остальное время, отведённое сну, ушло на утрясание разных вопросов.
Час Демьян потратил на то, чтобы поменять билет, вернее, сдать. Поменять не получилось — разные авиакомпании, пришлось один билет сдать, второй купить. В итоге всё те же Уральские авиалинии и вылет в два часа дня через день.
Потом ругался с женой. Ну как ругался: объяснял, что сейчас, а тем более по телефону он не хочет с ней разговаривать. Так и перепирались целый час ни о чём.
Затем почти час с чувством досады, что осталось после разговора с женой, что всегда оставалось после нелепых разговоров, он злился и продолжал с ней мысленно спорить. Они с Полиной как слепой с глухим всё время словно что-то пытались друг другу доказать, но в итоге только раздражались друг на друга всё больше, и один бросал трубку. В этот раз первым оказался Демьян.
Клокочущее в душе негодование гоняло его по комнатам как тигра в клетке, пока он не догадался позвонить сестре. Выговорился, как грешник на исповеди. Поставил будильник, чтобы не проспать. И наконец уснул.
Две чашки кофе заменили завтрак. А желание увидеть Аврору — всё остальное.
Демьян сверился с указанными в распечатке данными.
— Это остановка Волочаевская? — спросил он, когда такси остановилось.
— Угу, — кивнул водитель.
— А! Вот и моя карета, — увидел Демьян позади микроавтобус с заветным номером «818». Расплатился, вышел.
Наверное, за такие моменты и стоит любить жизнь, подумал Демьян, когда увидел Аврору. Сердце бешено застучало. Какие-то там эндорфины, дофамины и прочие гормоны счастья явно хлынули в кровь. Дыхание участилось. Кораблёва даже бросило в жар, несмотря на прохладный ветерок и не самые комфортные восемь градусов тепла с утра.
«Твою же!» — выдохнул Демьян, не поднимаясь, взлетая на несчастные три ступеньки, что отделяли площадку автобусной остановки, где стояла она, от тротуара, где его высадило такси.
Аврора стояла спиной, поодаль от шумно обсуждающей что-то компании, с которой им, видимо, и предстояло ехать: несколько женщин разного возраста и комплекции, и один примечательный юный парнишка, высокий и упитанный, со спортивным рюкзачком за плечами, светлыми волосами, страшной подружкой и дорогим телефоном в руках.
Аврора: тёмные очки, кепка на глаза, тёплая длинная толстовка, короткая курточка поверх, такого же траурного чёрного цвета, как и всё остальное. Голова в плечи, глаза в пол. Скорее подросток-гот, чем взрослая женщина. Скорее мальчишка, чем девчонка. Но парнишка с телефоном явно разглядел в ней больше, чем она старалась показать — слишком уж откровенно он бросал в её сторону заинтересованные взгляды.