Краски вне линий (фанфик Сумерки)
Шрифт:
Она немного покраснела и сказала:
– Да?
– Окей, – он взял пульт с кофейного столика и передал его ей в руки так, словно это был магический кристалл или что-то подобное, – Это мой пульт. Вы можете смотреть все, что хотите,… но пожалуйста – не обижайте ее. Ее зовут Марша.
Мы все рассмеялись, а затем Белла посмотрела на меня со странной легкой усмешкой.
– Окей, буду защищать ее даже ценой собственной жизни, – сказала она, и это крайне осчастливило доктора.
– Я знал, что могу рассчитывать на Вас, Мэри, – он положил руку ей на плечо, и если бы
– Чувствуйте себя как дома, – он махнул рукой в сторону белого, обитого плюшем, дивана и столика перед ним, уставленного всяческими вкусностями… печеньем, закусками, даже напитками!
– Оооо, дьявол! – я потянулся к столу, но доктор схватил меня за руку.
– Это не для ВАС, это для Мэри, – он расширил глаза, а потом усмехнулся, – Вы же не хотите перебить себе шоколадом вкус вишневого «Слэрпи», да?
Мой рот открылся. Я чуть не забыл!
– Вы нашли его? – спросил я.
– Действительно нашел, – сказал он гордо, – Кстати, это было нелегко. Вы – человек с особым вкусом. Идите за мной, Энтони.
Он повернулся и вышел из комнаты. Белла села на диван. Она посмотрела на меня и махнула рукой, говоря:
– Удачи, сладкий. Играй по правилам.
– Не уходи, – сказал я, не уверенный в том, зачем я это сказал
– Куда же я уйду? – Белла посмотрела на меня, словно я был тупее головешки, – Разве я КОГДА-НИБУДЬ бросала тебя?
– Я знаю, знаю, – я покачал головой и поспешил догнать доктора.
Я быстро шел за ним по коридору, который вел к другой двери. Я полагаю, это был его офис.
Я почувствовал, как воздух покидает мои легкие, когда он открыл дверь и включил приятный мягкий свет,… совсем не яркий,… и мне стало легче войти в комнату.
– Входите, Энтони, – он махнул рукой, приглашая меня внутрь. Когда я вошел, увидел кожаный диван, очень длинный, такой, что сев с одного края, я не смог бы дотянуться до противоположного. Еще там стоял кожаный стул и столик возле дивана, на котором стояла ваза с «Доритос», рядом с ней стояла чашка с расплавленным сыром, и,… как видение, рядом стоял большой стакан «Слэрпи». На нем стоял логотип «Севен-Илевен» (всемирная сеть продуктовых магазинов, название отражает часы работы – с семи утра до одиннадцати вечера и, кстати, «Slurpee» – эксклюзивный товар этих супермаркетов – прим.пер.) …стакан был обычным – выполненный в красно-синей гамме, с узором в виде цветного вихря (решила слазать в инет и узнать наконец, как же это выглядит: – прим.пер.). Это была одна из самых прекрасных вещей, что я когда-либо видел! Словно наступило Рождество!
Я чуть не кинулся к ней, но сдержался.
– Вы НАШЛИ ее! – я взял стакан, и кончики моих пальцев тут же занемели от холода, тут же вспомнив забытое ощущение, – Как? Где?
– Я не скажу ВАМ, – подразнил он меня, усаживаясь на свой стул позади письменного стола и открывая ящик, – Садитесь и наслаждайтесь. Мы не должны начинать, пока Вы не будете готовы.
Я чувствовал себя нехорошо, сидя здесь, наедине с едой и напитками.
– Ну, присоединяйтесь, и я буду готов, – я сел на диван, двигаясь к одному краю, оставляя ему
– Ах, это очень мило с Вашей стороны, – он снова улыбнулся, доставая что-то из ящика письменного стола и ставя это на стол, – Думаю, я присоединюсь. Я давно не ел!
– Клево, – я посмотрел, как он берет ломтик чипсов, и тоже взял один. Я объелся в китайском ресторане, но понял, что в желудке найдется еще местечко. Белла права, я – обжора.
– И все-таки она моя, – усмехнулся я, взяв «Слэрпи».
– Да, она ваша. Хлебайте (to slurp (англ.) – хлебать – прим.пер.) на здоровье, – хихикнул он, макая ломтик чипсов в сыр.
Я сделал первый большой глоток,… через трубочку, и через секунду жидкость достигла моего языка…
– УГГГХХХХ! – я не смог сдержать оргазменного стона после первого глотка. Доктор рассмеялся, с наслаждением наблюдая за мной.
– Я так давно ее не пробовал, Вы себе не представляете…, – я закрыл глаза и отпил еще.
– Я знаю, – он кивнул, поедая чипсы и говоря это с набитым ртом, – Позвольте Вам сказать, что я тоже вынужден был жить без этого.
– Спасибо Вам большое за это…, – сказал я между глотками, – Вы были не обязаны.
– Я хочу, чтобы Вы чувствовали себя здесь, как дома, – сказал он серьезным тоном, – Настолько, насколько сможете. Вы будете проводить здесь много времени, если выберете меня. Я не хочу доставлять Вам неудобства.
Он был милым и очень мне нравился.
– Мне здесь нравится…, – сказал я честно, – Очень.
– Хорошо, – он грыз очередной ломтик чипсов, – Не могу передать Вам, насколько мне приятно, Энтони. Спасибо.
Пока я пил «Слэрпи», Питер задал мне несколько вопросов,… просто чтобы завязать разговор. Он не делал никаких записей, ничего такого.
Он спросил меня, откуда я, как давно живу здесь и т.п. Глупо было то, что я отвечал, не раздумывая. Но немного времени спустя «Слэрпи» кончилась,… и настало время работать.
Я не хотел лежать на диване,… я еще не чувствовал себя на нем комфортно. Кроме того, я лежал на диване у доктора Беллы, и не собирался делать то же самое сразу у кого-то другого.
Я сел на стул напротив его письменного стола, и он занял свое место. Он объяснил мне, что, прежде всего, ему нужно оценить мое состояние,… узнать мою историю. Мне понравилось, что он посвящал меня во все это вместо того, чтобы тут же начать обстреливать меня вопросами. Затем он спросил, не имею ли я чего-то против того, чтобы он записывал наши сеансы на диктофон. Он заверил меня, что я не обязан соглашаться.
Я сказал, что ничего не имею против, и он обрадовался. Он сказал, что НЕНАВИДИТ делать записи в блокноте, пока пациент говорит.
– Это так грубо, – он сморщил нос, и я вынужден был рассмеяться. Он сказал, что пока я говорю, он хотел бы уделять все свое внимание МНЕ, а не записной книжке.
– Энтони Мейсен. Сеанс номер один, – сказал он, когда сел на стул, готовый начать.
И я сразу почувствовал, что напрягся.
Он наметанным глазом сразу это заметил.
– Что не так, Энтони? – спросил он, наблюдая за мной своими проницательными глазами.