Краски вне линий (фанфик Сумерки)
Шрифт:
– Я собираюсь пройти С тобой, – она снова поцеловала меня в губы, а затем улыбнулась мне, – Спасибо за то, что не бросил. Я знаю, что не всегда могу помочь,… и мне немного больно от этого,… но я всегда буду на твоей стороне,… аплодировать тебе,… и когда все это дерьмо снова вернется,… я буду сидеть прямо здесь, рядом с тобой,… если ты не против.
– Определенно не против, – я коснулся ее волос, – Ты – мой ВОЗДУХ, Белла. Без тебя я не могу сделать даже первый шаг к этому.
Она поцеловала меня и схватила за волосы на затылке,… и мне понравилась грубость ее пальцев.
–
– Ты не должен давать мне ее, Эдвард, – она продолжала смотреть на меня, а не на страницу.
– Я знаю, но взгляни, – я перевернул несколько страниц, – Это абсолютное дерьмо, но я описал первый час или около того, что провел с ним. Я мог бы написать больше, но… мне нужен был перерыв. Думаю, я уснул.
– Плакал? – спросили она, и в ее глазах не было ни капли осуждения.
Я опустил взгляд. Я не хотел больше врать ей, – Может быть…
Она положила свои пальцы мне на подбородок и заставила посмотреть на нее.
– Да, – я моргнул, – Я большой нюня, да?
– Нет, Эдвард, – нахмурилась она, но затем черты ее лица смягчились, – Ты прошел через нечто ужасное. И даже если твоя голова забывает об этом ненадолго,…твое тело помнит. Твои эмоции будут хлестать через край долгое время. Порой ты будешь на вершине мира, кричать как ребенок на макушке дерева,… а порой будешь плакать без причины, и, возможно, часами. Это нормально. После всего, через что ты прошел, у тебя есть полное право плакать. Ты держал все это внутри слишком долго,… и это хорошо, что все выходит наружу. Даже не думай стыдиться своих чувств, любимый. Особенно передо мной.
– Я знаю…, – ответил я, – Я просто ненавижу ругаться с тобой, я не привык. И я ненавижу причинять тебе боль. Я заставил тебя плакать. Меня за это надо ПЫРНУТЬ НОЖОМ. И я бы пырнул себя, если бы не знал, что это причинит тебе еще большую боль.
– Эдвард… Боже. Сейчас нелегкое время и отсюда ссоры, – сказала Белла, – И время от времени, я уверена, мы будем ссориться по-крупному. Но даже не думай, что я больше не люблю тебя. Этого никогда не случится. Порой ты действительно злишь меня,… и я могу ненавидеть тебя всеми фибрами своей души…
И мы оба рассмеялись, когда она сказала это.
– Но я всегда твоя, – закончила она, – Навечно. Помни, мы – партнеры.
Я кивнул с легкой улыбкой на губах, и добавил, – На всю жизнь.
Я вспомнил, что Белла сказала мне однажды… лебединая верность на всю жизнь.
– На всю жизнь, – подтвердила она,… а затем взяла тетрадь, закрыла, и медленно вернула ее мне обратно.
– Я люблю тебя, Эдвард, – сказала она со слабой улыбкой, – И мне действительно больно делать это, я хочу помогать тебе,… но доктор прав. Это твоя битва, а не моя. Я тоже втянута в нее,… но я не хочу продолжать красть у тебя возможность найти свое место,… и встать лицом к лицу со своими демонами. Я тоже сражаюсь с ними, прикрывая твою спину. Но эти вещи… мне не следует это знать. Позднее, когда ты станешь сильнее,… если ты захочешь мне это показать,… я прочту каждое слово. Но сейчас это твое. Твое и Питера. Я честно
Белла обычно ненавидела этот вопрос потому, что я все время задавал его ей, спрашивая разрешения, как подчиненный. Теперь она спрашивала у меня. Она слишком добра ко мне. Но будь я проклят, если я скажу ей об этом и напугаю ее.
Я опустил взгляд на тетрадь и не мог подобрать ни слова,… пока, наконец, не придумал.
– К черту ее, Белла, – ухмыльнулся я, – Ты собираешься однажды стать доктором. Ты спасешь очень много людей,… ты знаешь об этом?
– Мне снова понадобятся жизненные силы.
– Нет, правда! – я почувствовал, как нахмурились мои брови, – У тебя большой дар. Ты так счастлива, когда делаешь это,… и ты знаешь, что твердо стоишь за земле. Ты способна помогать другим людям,… я завидую тебе в этом.
– У тебя тоже есть дар, – ответила она.
– Какой? – усмехнулся я, – Говорить «Да, Госпожа» и «Нет, Госпожа»? Чистить лошадиные стойла?
– Растить дочь, – Белла подняла брови.
Черт. Она снова выиграла.
– Даже если ты ничего больше не делаешь в своей жизни, ты растишь ребенка, – она вытерла мне другую щеку своими нежными пальцами, – И на свете не существует более важной работы. И, Эдвард, дальше – БОЛЬШЕ. Как может быть ИНАЧЕ с кем-то вроде тебя, когда ты отдаешь так много любви?
– Да, Белла, – я воспользовался своей старой фразой,… которую она обычно терпеть не могла слышать от меня. Но, думаю, сейчас она отлично подходила.
– Не надо говорить мне это твое «Да, Белла»…, – она игриво ерошила мне волосы обеими руками, пока я смеялся.
– Пойдем, поспим немного, – она рывком подняла меня на ноги, и я прихватил с собой тетрадь, когда вставал, – Будет так здорово встать завтра попозже,… со своим сладким мальчиком в моих объятьях…
Я улыбнулся ей в ответ, мне понравилось, как это прозвучало.
– Не злись,… и не пойми меня неправильно…, – начал я, – Но иногда я мечтаю… или любопытствую,… на что было бы похоже, если бы ты была моей Госпожой. Ты и я, вместе… в таких ролях… БЛИН! Забудь об этом!
Белла рассмеялась, и я расслабился, когда мы вместе заползли на кровать.
– Я думала о том, чтобы дать тебе пинка под зад несколько раз с тех пор, как мы сюда переехали, – дразнила она, – Я должна признаться,… что, вероятно, искушение видеть тебя связанным и неспособным остановить меня, слишком велико.
– Оу, ты бы не сделала мне больно, – я улыбнулся, ложась на бок, голубой лунный свет струился на нас из окна, – Ты слишком милая…
– Знаешь, у меня тоже есть темная сторона, – она строго посмотрела на меня,… но ее взгляд меня не одурачил.
Я заржал.
– Мы только что помирились, и ты серьезно пытаешься снова меня разозлить? – усмехнулась она, – Ну и отродье же ты!
– Что бы ты сделала со мной…, – прошептал я, двигая под одеялом свою руку вниз, к ее ногам, – Если бы я был полностью связан,… обнажен,… и ждал тебя здесь, в этой постели?