Красная книга магических животных
Шрифт:
— Я тоже люблю на нем кататься, — сказал Дезмонд откуда-то сверху. — Хотите, прокатимся?
Глава двенадцатая
Вот что он за человек, его вообще возможно вывести из себя или обидеть? Наверное, нет, потому что он сначала стремится выслушать. И это сокровище не женато?! Хотя мало ли, может, он носки разбрасывает по комнате или ставит стакан не на подстаканники. Я скорчила смешную рожицу, но тут же напомнила себе, что маски нет и надо быть осторожнее. Так-то с мимикой у меня все отлично.
Мы еще немного полюбовались на королевский дворец. Я отметила, что просителей в канцелярии меньше не стало: сверху было отменно видно, сколько народу к ночи понабежало. Ого, интересно, сколько тогда их днем бывает? И тут же я нашла разгадку: наверное, днем их намного больше, просто толпа, но из-за регулирования движения частники на аэрониках могут приехать только к ночи, а днем их целыми автобусами привозят. И были еще те люди, которые не могли прийти днем из-за работы. А в целом ведь хорошо продумано! Правда, здесь все было настолько продумано, что временами даже пугало. То есть: а какой на фоне всего это великолепия выгляжу я?
Но я уже нашла одно решение! Внесла свою лепту в общее дело, так сказать, в первый же день. Ай да я! Ай да умница! А если напрягу мозги, то еще что-нибудь выдам и прославлюсь. И даже дышать стало легче: все-таки не даром казенный харч проедаю.
Потом мы спустились с башен, такими же окрестными путями вернулись к нашей аэронике — по дороге я хотела поймать и рассмотреть поближе бабочку, но они, хоть и вились прямо над нами, на протянутую руку садиться никак не хотели — и отправились на рынок. Как раз вовремя, обед-то был, но как-то с тех пор столько всякого случилось, что теперь желудок намекал «вкинь в меня какую-нибудь вкусняшку».
На самом деле это был не совсем рынок, по крайней мере, не такой, где продают селедку и труселя на соседних прилавках. От наших рынков одно название, скорее это мероприятие или фестиваль. Торговали тут только всякими напитками и едой. Но у меня еще не было местных денег, а так бы хоть чуть-чуть попробовала. Ну хотя бы вон ту странную штуку, которую как раз веселый дяденька обдувал какими-то золотистыми блестками. Было даже непонятно — сладкое оно или соленое, но разве это важно? Народ разодетый, веселый вокруг, пахло разным — от горелого до цветочного. Ряды с едой закончились вдруг, я сделала себе пометку в памяти, что потом стоит еще раз побывать здесь. А мы тем временем вышли к всяким развлекательным выступлениям.
Жаль, что мой телефон, который я достала и даже попыталась включить, здесь в принципе не работал. Я не особенно огорчилась — все равно его камеры не хватало на то, чтобы сфотографировать что-то нормально.
Акробаты, танцоры, жонглеры, мимы — все это ничем не отличалось от земных выступлений, у нас даже шоу более шикарные были. Но вот что любопытно — здесь не было музыки. То есть она была, но тихая, когда ты вдали, а стоит подойти ближе, стать возле определенного артиста — и все отлично слышно сразу. Так получалось, что мелодии не смешивались. И люди, здесь тоже людей было много, и речь часто я не разбирала. Наверное, это были иностранцы, что и неудивительно, столичный город же.
Ну и когда мимо меня прошла стайка людей с эльфийскими ушками, я постаралась не улыбаться и не очень таращиться. Вика, ты же цивилизованный человек без предрассудков, ну, уши. Подумаешь. Все нормально. У всех уши есть.
Здесь все собственно делали одно и то же: по рынку ходили, смотрели представление, лопали мороженое и фотографировали. Бездумное, но и привлекательное времяпровождение, особенно когда расслабиться надо. Но, увы, возле колеса обозрения стоял длинный хвост. Я вздохнула и пожалела, что сюда сунулась. Все правильно Дезмонд сказал — туристическая аттракция, а значит, все занято до нас, но не ныть же, что здесь делать нечего, очереди до утра ждать и вообще — тут люди?
— Хотите мороженое? — вдруг предложил Дезмонд.
Я обернулась и поняла по его как бы незаинтересованному взгляду, что если скажу «нет» или что-то о том, что денег у меня нет пока, то буду выглядеть просто ну… не очень умной. Он ведь и сам все понимал, взрослый поди мальчик. Да и чего отказываться? Мне устроили экскурсию, отвезли, показали, проявляют заботу… или, кхм, усыпляют бдительность и подлизываются к начальству, разумеется! Но можно же не думать хоть сейчас о плохом, да?
— Хочу, спасибо.
Дезмонд пропал в толпе, а я принялась рассматривать какого-то мима. Он изображал то ли мага, то ли йога, кто разберет, как это у них называется? Но на пальцах у него эффектно светились огоньки, то и дело срываясь, и вообще он показывал любопытные опыты с этими огоньками и водой, меняя ей цвет и переливая из емкости в емкость. Сосуды были в виде зверей, и в конце концов я догадалась — это что-то вроде «процесса создания мира», как его тут понимали. Занятное зрелище.
— Ферри! Фотография с ферри! — услышала я и почувствовала, что на мое плечо что-то село и вцепилось слабо коготками. — Милая девушка, всего три акка — фотография с ферри.
Ну, сглотнула я, «акк» — это точно не аккаунт. Хотя у меня тут и этого нет.
— Ну, давайте, где ваша камера? — настаивал какой-то верткий молодой паренек, к запястью которого тянулась веревка. — Я хлопала глазами, и он спросил то же самое, наверное, на иностранном языке. Я замотала головой. — Немая, что ли?
— Я не немая, у меня денег нет, — сказала я и посмотрела на левое плечо.
Ферри была похожа на маленькую обезьянку. Очень маленькую, горячую, размером с ладонь, со светлой мордочкой и чуть оттопыренными ушками. Несмотря на размеры, она была на удивление тяжеленькой и смотрела на меня огромными грустными глазами, которые ко всему еще и слезились. И слеза была не прозрачная, а мутная!
У меня сработал какой-то рефлекс, перед глазами как забрало упало. Я схватилась и с такой силой дернула за веревку, что вырвала ее из рук парня, который подобного не ожидал. Расслабился, а я воспользовалась. Обезьянка даже не трепыхнулась, что для животного — дикого или домашнего, без разницы — было не очень хорошим признаком.
— Полиция! — крикнула я. — Полиция!
Ненавижу! Просто ненавижу их всех! Я-то думала, что здесь нет этой мерзости! Как так можно — издеваться над животными? Ненавижу!