Красная лента
Шрифт:
Миллер протянул руку.
— Ключи.
Рос достал ключи из кармана и бросил Миллеру, который поймал их и направился к подземной стоянке.
— Удачи! — крикнул ему вдогонку Рос.
Миллер не ответил и не повернулся.
Он спустился по пандусу в полумрак подземной стоянки второго участка.
Сорок минут спустя Роберт Миллер остановился у обочины недалеко от пересечения улицы Нью-Джерси и Кью-стрит. Он немного посидел, прислушиваясь к звуку охлаждающегося двигателя, отдаленному
В четыре минуты девятого Миллер стоял на первом этаже перед лестницей, которая вела наверх, к квартире Роби. Ладони его были влажными от пота. Он начал сомневаться в правильности принятого решения, как только пересек дорогу, хотя в том, что он посетит Роби, не было ничего незаконного, порочащего или коварного. Он хотел поговорить с этим человеком. Вернее, он хотел, чтобы этот человек поговорил с ним. Он хотел знать, что тот имел в виду. С того момента, как Миллер вышел из дому, этот вопрос неустанно вертелся у него в голове. Его интересовала фраза, которую обронил Роби: о шквале, который так и не стал штормом.
И вдруг он понял. Словно понимание всегда было рядом. Словно оно было уложено в коробку, спрятанную где-то в закоулках его памяти, и то, что он смог четко сформулировать вопрос, обратить на этот момент внимание, помогло эту коробку открыть.
Он снова стоял в гостиной дома Кэтрин Шеридан, перед ним был экран телевизора, он мог охватить взглядом всю комнату. Из динамика донеслись слова:
— К папе, дядя Билли.
— В другой раз, Джордж.
— Но это важно.
— Шквал налетел, надвигается шторм.
«Эта прекрасная жизнь». Фильм, который был включен, когда убили Кэтрин Шеридан.
Память возвращалась медленно, но когда он вспомнил все, то резко остановился, схватившись за стену, чтобы не упасть.
Слишком много совпадений. Слишком.
Миллер глубоко вздохнул несколько раз. У него закружилась голова и начало подташнивать. Он поставил ногу на нижнюю ступеньку и начал подниматься к квартире Роби.
И снова Джон Роби, казалось, не был удивлен приходу Миллера.
— Детектив Миллер… — сухо приветствовал он его, открыв дверь.
— Профессор Роби… — ответил Миллер.
Повисла неловкая тишина, Роби на секунду опустил взгляд.
— Я полагаю, у вас возникли новые вопросы.
— Нет, новых вопросов нет. Я пришел с ответами. — Миллер с трудом улыбнулся. — Не совсем с ответами, это скорее информация, которая не имеет смысла, и я решил объясниться.
Миллер глубоко вздохнул и попытался
Роби открыл дверь шире и отступил в сторону.
— Заходите, детектив Миллер.
Миллер сделал шаг вперед, потом еще один, потом еще. Он прошел мимо Роби и, когда услышал, как закрылась дверь, понял, что назад пути нет.
— Проходите, — сказал Роби. — Проходите и расскажите, о чем речь.
Миллер пропустил вперед хозяина и последовал за ним в комнату в глубине квартиры. Темный ковер, у правой стены диван, окно слева выходит на стену соседнего дома. Стены оклеены обоями коричневато-желтоватого цвета. На стене напротив двери Миллер заметил несколько выполненных пером рисунков в металлических рамках. Всего рисунков было восемь, каждый размером не более четверти листа.
— Вы любите искусство, детектив Миллер? — спросил Роби.
Миллер кивнул.
— Это, конечно же, репродукции, но очень качественные. Вы слышали об Альбрехте Дюрере?
— Да, я слышал о Дюрере.
— Это наброски его гравюр «Рыцарь, смерть и дьявол», «Святой Иероним в келье», «Меланхолия». Та, что в самом верху, взята из серии «Апокалипсис».
— Это нечто, — сказал Миллер.
Роби улыбнулся.
— Более чем нечто, — негромко сказал он, и хотя предполагалось, что его слова должны звучать иронично, Миллер этого не почувствовал.
— Пожалуйста, садитесь, — сказал Роби и указал на диван. — Хотите выпить?
Миллер покачал головой.
— Нет, профессор, спасибо.
Роби взял стул у стены и поставил его с другой стороны кофейного столика.
— Вы живете здесь один? — спросил Миллер.
Роби улыбнулся.
— Вы знаете, что да. В противном случае какой же из вас детектив?
Миллер пытался решить, с чего начать. Он с трудом понимал, что именно хочет сказать.
Роби облегчил ему задачу.
— Я вас проверил, — сказал он. — Когда мы расстались сегодня днем, я отправился в библиотеку, просмотрел газеты, нашел статью об убийстве Шеридан и теперь понимаю, кем вы меня считаете.
Миллер открыл рот, чтобы возразить.
— Все в порядке, — сказал Роби. — Я не обижаюсь. Я понимаю то, что вы делаете, и, что важнее, почему это должно быть сделано. Вы выполняете свою работу, верно?
— Верно, — согласился Миллер. — Я выполняю свою работу.
— И вы считаете, что я могу вам помочь, — либо тем, что окажусь убийцей, либо тем, что я знал эту Шеридан и смогу понять, почему выбрали именно ее?
Миллер немного наклонился вперед и в упор посмотрел на Роби.
— У нас пять мертвых женщин. Первая погибла…
— В марте, — прервал его Роби. — Вторая в июле, еще одна в августе. Кэтрин Шеридан убили пять дней назад, а эту женщину, о которой вы упоминали раньше, Наташу Джойс, два дня назад.
— Я думал, вы ничего об этом не знаете.