Красная линия метро
Шрифт:
Мысли вновь завертелись по кругу и к середине ночи он со всей очевидностью понял, что планы его летят ко всем чертям.
Видя, что даже несмотря на принятое вечером снотворное, сон упорно не идет, он наугад взял диск из коллекции ужасов и включил видеоплеер. Это был фильм про зомби-апокалипсис. Главный герой мчался на машине сквозь толпу мертвецов, сбивая монстров на своем пути, как шар, сносящий кегли в боулинге.
Шлеп, бамс, шмяк…
Но очередной кадр заставил его замереть на месте.
Полуобнаженная женщина-зомби со всего
От охватившего его безудержного возбуждения Александр даже встал с дивана. Теперь он точно знал, чего ему хочется больше всего.
«Пусть я не получу максимального удовольствия, но домой она точно не вернется. Н-и-к-о-г-д-а!» — твердо решил Колкин.
Он нервно проковылял по комнате, но вскоре ойкнув и скривившись от боли, запрыгал на одной ноге на кухню.
Ему в голову пришла идея.
«А что если накачать себя стимуляторами и болетоляющими? Может тогда боль утихнет, и у меня все получится?»
Однако он был прав лишь отчасти. Во всей задумке имелась вторая, скрытая от него сторона медали. И имя ей было — душевная болезнь.
Не будучи врачом, озверевший убийца до конца не понимал, что с ним твориться на самом деле. Все эти странные сны, «откровения» наяву и безумные выходки меж тем представляли собой классическую картину нарастающего психоза. Основное заболевание без лечения неумолимо прогрессировало. С каждым днем он все больше и больше деградировал, теряя контроль над собой и реальностью. Приятели и знакомые, знавшие его денди, одетым как с картинки журнала мод, теперь пребывали в полном недоумении. На них смотрел пустым взглядом неживых глаз неопрятно одетый, неухоженный мужчина неопределенного возраста.
Теперь лицо Колкина украшали свисающие сосульками жиденькие усики и невзрачная бородка — от кадыка до подбородка — напоминающая до конца не отросшую козлиную бороду. Он не стригся, и «корни» окрашенных в белое волос вновь приобрели свой исконный черный цвет. Да и отрастали они неравномерно, придавая голове пятнистый, пестрый вид, что вкупе с растительностью на лице создавало жутковатый и отталкивающий образ.
Музыкальные предпочтения мужчины так же поменялся. Категорично отвергнув панк-направление, он полностью перешел на экстремальный рок, целыми сутками заслушиваясь thrash metal, death metal и doom.
Отдельно следовало бы отметить убранство его квартиры. В ней теперь творился настоящий кавардак. Мало того, что он принципиально не менял постельное белье — которое, кстати, постелил черного цвета, — так еще и перестал убираться и мыть посуду. Вся кухня была завалена одноразовыми пластиковыми тарелками и стаканами, а мусорное ведро
На работу Александр так же благополучно «забил». Жил он последние месяцы в основном на деньги накопленные ранее, причем транжирил их направо и налево, ни в чем себя не ограничивая, особенно, что касалось гастрономических и алкогольных пристрастий.
Когда о разгуле сына узнал Колкин-старший, то, вмиг позабыв о болячках, немедля прикатил к нему на такси. Конечно же, старик не столько беспокоился о психическом здоровье «наследничка», сколь боялся, что придурок, учудив в очередной раз, попадется в лапы к ментам. А вот если те «расколят» сорвавшегося с цепи сынка, то непременно выйдут и на него. Этого бывший зек опасался больше всего: не зря же он столько лет копил себе на тихую старость.
Только, видимо, зря он пришел к сыночку в тот вечер, поскольку, накачавшийся «в край» наркотой Александр пребывал в неадекватном состоянии.
Их диалог на этот раз оказался на редкость коротким.
— Сашко, ты что, совсем охерел?! — взревел Колкин-старший, увидев, в какую помойку тот превращает квартиру и во что превратился сам. — Как ты тут вообще живешь? Соседи с участковым еще не приходили? Ты ведь, дурак, запалишься и меня за собой потянешь. Мамаша что ли в тебя вселилась?
На этом, собственно, его монолог и был завершен. Такого, находящийся на взводе маньяк, стерпеть не смог. От слов о матери в его голове что-то перемкнуло. Он вспомнил последний день ее жизни, когда, доведенная до отчаяния очередной выходкой пьяного мужа, она молча вышла на лоджию и вздернулась на бельевой веревке.
С диким ревом подлетев к кухонному столу, он схватил первый, попавшийся под руку предмет. Им оказался нож. Секунда, и он тенью метнулся к отцу.
Вжик!
Ножик легко вошел в грудную клетку старого зека. Удар пришелся точно в сердце. А еще через пару секунд Иван Иванович Колкин отдал душу: скорее всего, не богу, да не нам об этом судить.
Убийство отца Александр вынес на удивление спокойно. Ничто не шевельнулось в очерствевшей душе психопата. С безразличным спокойствием расчленив труп старика в ванне при помощи топорика и ручной пилы, он сложил фрагменты тела в ярко-желтые целлофановые пакеты из супермаркета «Billa», и, как только стемнело, незаметно вынес на улицу, загрузив в свой красный «Форд».
Жуткий груз он отвез в хорошо знакомое ему место — городской крематорий в районе метро «Юго-Западная». Колкин-старший нашел последнее пристанище в том же самом месте, где много лет творил свои темные делишки.
«Sic transit gloria mundi — Так проходит земная слава», — сказали бы по такому случаю древние.
Александр же, глядя, как огонь в печи пожирает плоть старика-отца, сказал намного проще:
— Так тебе, старый козел, и надо. Передавай привет матери.