Красная Орхидея
Шрифт:
Бриджит приняла очередной звонок и немедленно подскочила к Анне.
— Что там?
— Звонит женщина, очень нервная. Она звонила дважды и вешала трубку. Я узнала ее голос — звонит в третий раз. Говорит, что у нее есть информация и ей надо поговорить с кем-то, кто ведет расследование.
— Соедини ее со мной.
К тому времени, как Бриджит вернулась к своему столу, звонившая повесила трубку.
Сотни «пустозвонов» просто обрывали телефоны, и Анна терпеливо давала отпор их натиску.
В три пятнадцать Бриджит подала знак Анне:
— Опять она.
Анна кивнула, и Бриджит сообщила звонившей, что передает трубку старшему по званию.
— Добрый день, с вами говорит детектив-инспектор Анна Тревис. Кто вы?
— Вы занимаетесь этим убийством? — Голос женщины был еле слышным. — Расследуете убийство Красной Орхидеи?
— Да, расследую. Кто вы?
Молчание. Анна выждала мгновение:
— Можете назвать мне свое имя? Все звонки строго конфиденциальны.
Снова пауза. Анна слышала, как женщина дышит в трубку.
— Алло? Вы на проводе?
— Да, но я останусь анонимной.
— Вы звоните по поводу Луизы Пеннел?
— Насчет Красной Орхидеи. Она ведь и есть Красная Орхидея?
— Так ее прозвали газетчики.
Анна нетерпеливо вздохнула: сколько таких звонков она уже приняла!
— Будьте любезны, назовите мне свое имя и адрес.
— Нет, я не могу, но думаю, что знаю, кто он. Она была в его доме.
— Извините, не могли бы вы повторить?
Анна сделала знак, чтобы этот звонок засекли. Группа спецов по прослушке и пеленгации в полной готовности сидела в комнате следственной бригады в ожидании, когда убийца выйдет на связь.
— О боже, это ужасно!
— Разумеется, но, если вы знаете что-то связанное с этим убийством, мы были бы вам крайне признательны. Не могли бы вы назвать мне свое имя?
— Нет-нет, я не могу.
— Хорошо, теперь скажите, какой вы располагаете информацией. Алло?
Анна бросила взгляд на пеленгаторов: засекли ли входящий звонок? Те дали понять, чтобы Анна держала абонента на связи. Анна заговорила вполголоса, стараясь приободрить звонившую, чтобы та сообщила побольше деталей:
— Это, как правило, весьма огорчительно, особенно если подозрения падают на кого-то из знакомых. Вы знаете этого человека?
— Да, — еле слышно отозвалась та.
— И вы говорите, что та девушка, Луиза Пеннел, была…
— Красная Орхидея! — перебила ее женщина. Снова последовала пауза, затем собеседница набрала воздуху и словно выдохнула: — Думаю, она была в его доме.
— Не могли бы вы назвать его имя? — Анна снова посмотрела на специалистов — офицер дал ей знак продолжать разговор: им еще не хватило времени отследить звонок. — Вы же знаете: все, что вы мне сообщите, будет в строжайшей секретности.
— О боже, это ужасно! Я ведь могу ошибаться. Я прямо не знаю, что делать.
Анна снова глянула на офицера, но тот лишь покачал головой.
— Я думаю, вам стало бы легче, если бы вы сообщили нам то, что знаете.
Женщина тихо всхлипнула в трубку.
— По вашему голосу заметно, насколько вас это огорчает. Вы говорите, что можете ошибаться. Если так, мы все проверим, сообщим вам, и вы избавитесь от этих мрачных мыслей.
Линия вымерла. Анна разочарованно закрыла глаза. Они смогли лишь определить, что звонок поступил с мобильного телефона, но не успели вычислить местонахождение абонента.
— Что вы об этом думаете? — подошла к Анне Бриджит.
— Ну, голос у нее был довольно расстроенный, так что явно не прикидывается. А с другой стороны, сколько нам таких уже звонило?
— Да, много. Вот только никто не перезванивал по нескольку раз.
Анна пожала плечами. Им оставалось разве что ждать, не позвонит ли она снова.
Поступавшая в оперативный штаб расследования почта проверялась на предмет новых анонимных посланий. Таких пришло несколько. К полудню три письма были отобраны экспертом как написанные той же рукой, что и предыдущие записки к старшему детективу-инспектору Ленгтону. И вновь заметна была попытка изменить манеру письма, а отдельные слова содержали грубые орфографические ошибки.
«Если он признаится, я вам больше не нужен».
«Человек посылавший те записки будет арестован по фальшифке. Ха-ха!»
«Спросите ключь у журналиста из газеты.
Почему не отпускаете дурачка?
Вы взяли не того парня».
Анна подошла к информационному стенду, где уже собрались остальные следователи.
— Почти идентичны тем запискам, что фигурировали в деле Черной Орхидеи, — сказала она Бриджит. Тем временем копии писем были приколоты к стенду рядом с предыдущими записками от убийцы. — Может, на новые послания его и толкнула субботняя статья, но все равно у нас не появилось никаких «пальчиков», по бумаге его тоже не вычислить. О чем-нибудь говорят штемпели?
— Нет, они со всего Лондона: Килберн, Хэмпстед и Ричмонд. Причем все отправлены в один день. Там уже работают наши люди — в надежде, что кто-нибудь видел того, кто отправлял письма, однако шансов мало. Вот ведь сумасшествие! — Бриджит покрутила пальцем у виска.
Для Джастина Коллинза оказалось большой неожиданностью, когда два офицера полиции подошли к нему на антикварном рынке Челси. Он очень занервничал, когда Льюис и Баролли показали ему свои удостоверения. Это был высокий мужчина с узким лицом, в твидовом пиджаке с кожаными заплатами на локтях и в ярком галстуке. Мистер Коллинз специализировался на статуэтках, картинах и посуде в стиле ар-деко. Сначала антиквар подумал, что они пришли к нему по поводу «горячего товара», но, когда офицеры сказали, что их интересуют деньги, он явно сконфузился. Джастин признался, что ему выдали тысячу фунтов пятидесятифунтовыми купюрами в банке «Коуттс» на Стренде, и раскрыл гроссбух, чтобы проверить, когда же он расплатился этими деньгами. Он приобрел много разных вещиц, но они не тянули на кругленькую сумму в тысячу фунтов. Льюис спросил, может, все-таки он купил нечто более дорогостоящее? Бедняга аж взмок, просматривая страницу за страницей и говоря, что он нередко совершает случайные покупки, когда в его лавку заходят торговцы и покупатели, предлагающие что-то на продажу. Кроме того, у него было много сделок по антиквариату по всей стране.