Красная Орхидея
Шрифт:
— Говорите, девятого января? Я встречался с моими поверенными на Кавендиш-сквер. Встреча была весьма долгой, поскольку моя бывшая супруга становится с годами куда более алчной, нежели в ту пору, когда мы поженились. Затем я пообедал у себя в клубе, в «Сент-Джеймс», после чего вернулся домой. В тот вечер я ждал к ужину гостей. Он закрыл ежедневник. — А в какое время дня я предположительно встречался с этой девушкой?
— Есть кому подтвердить ваше местонахождение в тот день? — спокойно спросил Ленгтон.
— Разумеется. Если желаете, я позвоню каждому, с кем встречался, и они с вами свяжутся.
— Буду вам благодарен. Вы работали хирургом, верно?
— Да, работал, почти всю прошлую жизнь. Вышел в отставку десять лет назад. На самом деле я пресытился скитаниями, устал от армейской жизни. — Он широко обвел рукой комнату. — Я не нуждался в жалованье и решил, что предпочту проводить время здесь, с моими детьми. Честно говоря, я никогда не рвался к карьере, но под давлением своего окружения порой делаешь совсем не то, что доставляет удовольствие. Так совпало, что в ту пору умер мой отец. Я унаследовал Мейерлинг-Холл и захотел вернуть этому месту прежний жилой вид. Это потребовало много труда, не говоря уж о деньгах.
— Премного вам благодарен, мистер Виккенгем, — осклабился Ленгтон. — Вы нам очень помогли. Сожалею, что отнял у вас так много времени.
Анна в изумлении поднялась с кресла, Льюис тоже встал.
— Я провожу вас к выходу, — улыбнулся хозяин и жестом пропустил их вперед.
Когда они спускались по парадной лестнице, Ленгтон обернулся с наилюбезнейшей улыбкой:
— Я организую процедуру опознания и в случае надобности пришлю за вами машину.
В первое мгновение у Виккенгема сверкнули глаза, но он быстро взял себя в руки:
— Конечно. Но сомневаюсь, что это понадобится, когда будет доказано мое местопребывание согласно ежедневнику.
— Я с вами свяжусь.
Ленгтон направился к ожидавшей их машине и рывком открыл пассажирскую дверцу. Анна с Льюисом поспешили за ним и забрались на заднее сиденье. Виккенгем даже имел наглость махнуть им ручкой на прощание, прежде чем скрылся в доме!
— Вот поганец, твою мать! — буркнул Льюис.
Ленгтон тронул локтем водителя:
— Езжай влево, по дорожке вдоль дома, понял?
Вдоль дома располагались гаражи. «Рейнджровер» был весь в ошметках грязи, налетевшей с колес. Возле него стоял новенький сияющий седан «ягуар». Ленгтон посмотрел на машину, затем обернулся к Льюису и Анне:
— Устроим опознание. Бог даст, домовладелица его опознает.
— Знаете, я в этом сомневаюсь, — с тревогой отозвалась Анна. — Она ведь сказала, что он прикрывал лицо.
— Но она же описала это его чертово кольцо! И его нос крючком. Если понадобится, попросим его прикрыть рукой часть лица. Надо, чтобы его опознали, потому что у нас ни хрена больше нет на этого ублюдка!
Водитель спросил, не развернуться ли ему, однако Ленгтон указал на дорожку, бегущую за гаражом:
— Посмотрим, можно ли отсюда выбраться этим путем. Заодно поглядим на его имение.
Они выкатились на гравийную дорогу, что вела к маленькому коттеджу с соломенной крышей. Домик был очень опрятный, со свинцовыми оконными переплетами и изобилием цветов по обе стороны от причудливой, явно бывшей конюшенной двери, верхняя половинка которой была открыта.
— Жилище прислуги? — предположил Льюис.
— Как-то непохоже, очень уж изящное. Да и селят прислугу обычно не на виду, — ответил Ленгтон.
В этот момент вверху «конюшенной» двери нарисовался Эдвард Виккенгем. Он посмотрел на детективов и скрылся внутри, закрыв за собой створку.
— Должно быть, это гнездышко сына-наследника, — сказал Льюис, когда они проехали дальше.
— Помнишь, что сказала профессор Марш? — наклонилась Анна к Ленгтону. — Что у убийцы, возможно, какие-то разногласия с женой. Ну а этот тип сказал нам, что бывшая норовит отхватить побольше денег, — из-за этого он встречался с поверенными.
— Мм… — задумчиво покивал Ленгтон. Он посмотрел под ноги и поднял все ту же банковскую резинку.
— Знаете, о чем мы не подумали как следует: а что, если они тут оба замешаны — и отец, и сын? — подал голос Льюис.
Ленгтон щелкнул резинкой:
— Думается мне, мы только что встретились с убийцей. Может статься, он использует своего сына и, возможно, имеет на него некоторое влияние, но я думаю, именно Чарльз Генрих Виккенгем и есть тот мерзкий подонок, которого мы разыскиваем.
Анна с сомнением облизнула губы, однако ничего не сказала.
Они доехали до деревни, и Ленгтон предложил немного выпить и перекусить в пабе.
Все они заказали пиво и сэндвичи. Анна с Льюисом сидели за столом возле окна с видом на главную деревенскую дорогу. Ленгтон же устроился на барном стуле и затеял долгий разговор с молодым барменом.
Льюис и Анна без лишних слов принялись за еду — Ленгтон, напротив, за разговором едва притронулся к сэндвичу. Зато он заказал себе скотча, и, похоже, большую порцию. Анна и Льюис, закончив обед, уже с нетерпением поджидали шефа, но тот, казалось, вовсе не торопился уходить.
В конце концов Ленгтон примкнул к ним таким тепленьким, будто влил в себя далеко не одну порцию скотча. Довольно ухмыляясь, он вслед за детективами забрался в машину. Вскоре они остановились возле деревенского продуктового магазина: Ленгтону потребовались сигареты. Шеф скрылся в магазине больше чем на полчаса и вышел оттуда все с той же благодушной ухмылкой. Захлопнув дверцу с такой силой, что машина содрогнулась, он отодвинул свое сиденье подальше, так что оно уперлось Анне в ноги, опустил пониже подголовник и проспал оставшуюся часть пути.