Красная планета. Звездный зверь (сборник)
Шрифт:
Никакого результата.
Фрэнк попробовал еще раз, прибегнув теперь к другой идиоме, – с тем же успехом.
– Бесполезно, Джим, – сознался он. – То ли он не понимает, то ли не желает понимать.
– Виллис! – закричал Джим. – Эй, Виллис! Ты как там?
– Виллис хорошо!
– Прыгай! Я тебя поймаю.
– Виллис хорошо.
Марсианин покачал головой, – похоже, он наконец-то обнаружил присутствие Джима. Виллиса он держал в одной руке; две другие руки внезапно опустились и поймали Джима – одна ладонь подхватила его сзади,
Джим почувствовал, что его отрывают от земли, а потом он очутился прямо перед большим влажным глазом марсианина. Марсианин покачивал головой, чтобы как следует рассмотреть Джима.
Сейчас Джим был ближе к марсианину, чем когда-либо в своей жизни, и не слишком этому радовался. Хуже всего было то, что миниатюрный компрессор, расположенный в верхней части его маски, теперь нагнетал под маску не только разреженный воздух, но и запах тела туземца. Вонь была удушающей. Он попробовал вывернуться, но марсианин, такой хрупкий с виду, был сильнее его.
Неожиданно марсианин что-то прогудел, голос шел у него с макушки. Джим не понял, что он сказал, уловил только символ вопроса в начале предложения, но голос произвел на него странное действие. В этом режущем ухо карканье было столько тепла, симпатии и дружелюбия, что Джим перестал бояться. Туземец стал казаться ему старым и близким другом. Даже вонь больше не беспокоила Джима.
Марсианин повторил вопрос.
– Что он сказал, Фрэнк?
– Не уловил. Поджарить его? – Фрэнк стоял внизу, нервно сжимая в руке пистолет, дуло которого плясало в воздухе, и, похоже, не знал, что ему делать.
– Нет-нет! Он настроен мирно, только я его не понимаю.
Марсианин снова заговорил. Фрэнк вслушался и произнес:
– Кажется, он приглашает тебя пойти с ним.
Джим колебался лишь долю секунды:
– Скажи, я согласен.
– Джим, ты в своем уме?
– Все нормально. Он ничего плохого не замышляет, я уверен.
– Ну ладно. – И Фрэнк прокаркал утвердительный ответ.
Туземец поджал одну ногу и быстро зашагал к городу.
Фрэнк трусил следом, изо всех сил стараясь не отставать, но марсианин шел слишком быстро. Фрэнк задохнулся, остановился и крикнул:
– Подождите меня!
Маска глушила его голос.
Джим попытался построить фразу с просьбой остановиться, понял, что не сможет, потом его осенило.
– Виллис, Виллис, мальчик мой. Скажи ему, пусть подождет Фрэнка.
– Подождать Фрэнк? – с сомнением протянул Виллис.
– Да. Подождать Фрэнк.
– Ладно.
Виллис угукнул что-то их новому другу, марсианин остановился и опустил третью ногу. Когда Фрэнк, отдуваясь, догнал их, марсианин оторвал одну руку от Джима и подхватил ею Фрэнка.
– Эй! – запротестовал Фрэнк. – Ты это брось!
– Спокойствие, – сказал Джим.
– Да не хочу я, чтобы меня несли. Фу, господи, какой запах! Бу-э-э!
– Запах? Не будь девчонкой, он пахнет получше, чем ты.
Фрэнк начал что-то отвечать, но его прервал марсианин – он снова тронулся в путь. Обремененный новой ношей, он теперь шел на трех ногах, чередуя их так, чтобы в любой момент две ноги опирались на землю. Аллюр был тряским, но на удивление быстрым. Фрэнк перевел дыхание и продолжил:
– А ну-ка, повтори, что ты сказал? Вот спустимся на землю, я покажу тебе, кто тут плохо пахнет.
– Ладно, забудь, – сказал Джим. – Как ты думаешь, куда он нас несет?
– Наверное, в город. Как бы не опоздать на скутер.
– У нас есть еще несколько часов в запасе, так что не дергайся.
Марсианин больше ничего не говорил, а все шагал и шагал к городу. Виллис, похоже, был счастлив, как пчела в цветочном магазине. Джим устроился поудобнее и наслаждался поездкой. Здесь, в десяти футах над землей, у него был отличный обзор. Отсюда он мог видеть над верхушками растений, заполонивших берега канала, радужные башни Кинии. Они были не такие, как башни Харакса, ни один марсианский город не похож на другой. Все они словно уникальные произведения искусства, отражающие замысел разных художников.
Джиму любопытно было знать, зачем построены эти башни, для чего они нужны и сколько им лет.
Вокруг них расстилался растительный пояс канала, марсианин шел, по пояс погруженный в это темно-зеленое море. Широкие листья раскрылись навстречу солнцу, жадно ловя живительную энергию лучей. Они сворачивались, пропуская туземца, а за его спиной распускались снова.
Башни стали гораздо ближе. Марсианин внезапно остановился и отправил мальчиков вниз, оставив себе Виллиса. Перед ними, почти скрытый нависшей растительностью, начинался пологий спуск, скрывавшийся в арке туннеля.
– Что думаешь, Фрэнк? – спросил Джим, заглянув туда.
– Ох, не знаю.
Мальчикам и раньше приходилось бывать в городах Харакс и Копайс, но они посещали только заброшенные и наземные кварталы. Впрочем, долго раздумывать им не пришлось: их проводник быстрым шагом начал спускаться.
Джим побежал за ним с криком:
– Эй, Виллис!
Марсианин остановился и обменялся с Виллисом парой слов. Попрыгунчик крикнул в ответ:
– Джим, подожди.
– Скажи, чтобы он тебя отпустил.
– Виллис хорошо. Джим, подожди.
Марсианин снова рванул вперед так, что Джиму было за ним не угнаться. Расстроившись, он вернулся к началу пандуса и уселся на выступ.
– Что теперь будешь делать? – спросил Фрэнк.
– Ждать, что же еще. А ты?
– Я как ты. Но я не собираюсь опаздывать на скутер.
– Да я тоже не собираюсь. Все равно после заката мы не сможем тут оставаться.
– Это точно.
Стремительное понижение температуры на заходе – это единственное погодное явление на Марсе, и для землянина оно означает смерть, если он недостаточно тепло одет и не находится все время в движении.