Красная Шапочка, черные чулочки
Шрифт:
Я охаю и сползаю по двери на пол. Ее спина и ягодицы покрыты кровавыми полосами.
– А у Гамлета есть укусы до крови! – замечает она, натягивая свитер. – Вот такое получилось удовольствие. Теперь – твоя очередь рассказывать.
– Мы не спали ночью, потому что пошли на кладбище.
– Вы оба скоты, – заявляет Авоська, кивая головой, как будто подтвердились ее худшие опасения. – Сцепились глазами и молчали. Макар знал, где тело, да? Оно не в могиле свояка Кубрика, оно совсем в другой могиле. Вы его откопали?
– Ничего
– Зачем это?
– Зачем ходят на могилу бабушки и мамы? Включи свои мозги, надеюсь, они у тебя не отбиты?
– Ты знаешь, где тело Кобры? – спросила Авоська, не глядя на меня, но я почувствовала, что это для нее сейчас самое важное. Я ответила честно, потому что мы никогда друг другу не врали, и если бы я даже попыталась сейчас сделать это в первый раз – без соответствующей практики по мелочам, – ничего бы не вышло.
– Я не знаю, где тело Кобры. Но оно не могло быть в могиле свояка Кубрика, это я поняла года три назад.
– Как же, поняла!.. Тебе наверняка Макар сказал.
– Нет. Мы никогда не говорили на эту тему. Я просто поняла. И ты бы поняла, если бы подумала. Ты на кладбище крикнула, не подумав, не сопоставив, но это получилось хорошо.
– Чего хорошего? – Авоська резко вскинула голову и посмотрела на меня растерянно.
Я пригладила ее рыжие пряди, отметив, что они начинают виться сильнее, и представив Авоську через десять лет, покрытую золотым руном.
– Я уже не хочу, чтобы Генерал знал, где тело. Что-то не так в этой дружной семейке. Я ему не верю. Он опасный человек.
– А что я должна была сопоставить? – вздохнула Авоська, прижав мою ладонь плечом к щеке.
– Что Кубрик говорил о похоронах свояка каждый раз, как только ездил на хутор и…
– Напивался! – прошептала она, закрыв глаза. – Его заклинило. Это точно.
– Заклинило… Я никогда толком не прислушивалась, а ведь он говорил!.. Сам мне говорил, что свояка хоронили, когда Тили уезжала нянчить маленькую внучку, а она нянчила – кого?
– Тебя, – кивнула Авоська. – Наверное, он тогда первый раз жестоко напился и… Ты меня теперь ненавидишь?
– Поговорим на эту тему после того, как Марго поставит диагноз.
– Ты не посмеешь рассказать о моих ранах маме! – испуганно приподнялась Авоська.
– Еще как посмею. Я позвоню ей прямо сейчас! – Оттолкнув руки Авоськи, я выбегаю из туалета и несусь на второй этаж, чтобы там запереться в спальне и немедленно вызвать Марго.
– Нет, ты меня точно ненавидишь! – подвывает сиплым голосом Авоська. – За что?! Ничего же не было!
– Боже мой, Нетка, ты только посмотри на нее!.. – запричитала Марго, ворвавшись в гостиную после моих кратких объяснений случившегося. – А вдруг это – любовь?! Нет-нет-нет, – тут же забормотала она, сама себя успокаивая, – только
– Что значит – наследственное? – насторожилась я.
– Доломей с твоей матерью некоторое время… как бы это сказать?..
– Они дрались, я знаю. Видела шрам у мамы.
– Вот и прекрасно, что ты все знаешь. Ты уже взрослая девочка… Что я говорю – ты уже давно замужем, кое-что успела испытать и должна знать, что некоторые аспекты сексуальных игр предполагают игровые элементы насилия.
– Да это все понятно, – отмахнулась я. – Непонятно, почему Авоська решила играть в сексуальные игры с моим мужем.
– Наверняка это случилось спонтанно и совершенно неожиданно для самой Агелены, да, детка? – выгораживает Авоську бледная Марго. – Просто Гамлет попался под руку, воплотив в себе отстраненный образ…
– Нет! – перебила Авоська. – Это зрело, зрело во мне на кладбище, пока Макар и Нетка стояли в отключке, сцепившись глазами, а потом вдруг как накатило!.. А когда Гамлет засунул ствол пистолета в рот…
– В рот? – пошатнулась Марго. Я помогла дойти ей до дивана, объясняя на ходу:
– Авоська сама попросила его об этом!
– Девочки, – жалобно попросила Марго, – скажите мне, ради бога, что вы делали ночью на кладбище в этой проклятой Загниваловке?
– Раскапывали могилы, что же еще! – просипела Агелена.
– Я серьезно спрашиваю! Агелена, ты понимаешь, что тебя нужно лечить?
– Будешь смазывать мне спину синтомициновой мазью и посыпать стрептоцидом.
– Нетка, сядь ко мне, – попросила Марго. – Я сожалею, что не поговорила с тобой раньше… Ты должна знать: я тебя очень люблю.
– Ее все любят! – шипит Авоська.
– Ты веришь, что я тебе желаю только добра? – обняла меня Марго за плечи и притянула к себе.
Мне не хотелось именно в этот момент обсуждать с нею значения некоторых понятий – добро и зло, например, любовь и ненависть… Кто в силах их с ходу различить? Поэтому я неуверенно кивнула. Молча.
– Тогда пойми меня правильно – вам с Агеленой придется разлучиться на неопределенное время. Это для всех будет лучше, поверь.
– Так не бывает! – Я посмотрела в близкие глаза с сильно накрашенными ресницами. – Разлука никогда не бывает лучше!
– Бывает, это я тебе говорю как специалист. Агелена не отстанет от тебя, пойми. Эта скоропалительная свадьба, твоя странная помолвка в лесу семь лет назад – это сказка для нее, понимаешь? Сказка, превратившая тебя в богатую обладательницу дома, красивого мужа и двух детей. Она не отстанет от тебя, присосется пиявкой и тем самым надолго отодвинет свой процесс взросления и становления собственной жизни. Она погибнет и твою жизнь искалечит!
– Мама!.. – прошептала пораженная Авоська.
– Марго! – прошептала пораженная я.