Красная тетрадь
Шрифт:
– Думаю, к концу этой недели. Я туда еще троих хантов нанял.
– Хорошо. Но чем меньше слухов, тем для нас лучше. Контракты мы до подхода бумаг заключать не можем, так?
– Так.
– Значит, придется сначала цены слегка снизить, а за работу переплачивать – так?
– Так. Но это мы потом наверстаем. Способы есть.
– Известно. А что насчет каторжников?
– В этом сезоне лучше не рисковать. Пока не поняли толком, сколько там золота, какая выработка, не просчитали все… На будущий год можно и каторжников нанять.
– Но казаки, что при них… Как мы свое-то дело обустроим?
– Ой, Вера! Казаки люди служивые, но тоже, однако, люди, как и все. Договоримся, поверь старому Алеше… А что охрана дополнительная у прииска будет – так это по нашим разбойным временам только хорошо.
– Коли ты говоришь, то и ладно. Только где же мы свободных-то на этот год наберем, если все здешние жители на контрактах у Опалинских? Разве что хантов-охотников позвать? Так ведь не пойдут они. И из степи уж привезти не успеем…
– Решим, Вера, решим. Как русские говорят: ввяжемся в бой, а там посмотрим! Придумаем что-нибудь…
– Конечно, – Вера улыбнулась. – Чтобы ты, Алеша, да не придумал!… Но ведь что-то еще тебя тревожит. Я ж вижу…
– Варвара вчера в ночь в тайгу ушла.
– С чего? Не собиралась вроде.
– Я… поучил ее мало-мало… камчой, и в конюшне, однако, запер… К отцу непочтительна была… Она убежала…
– Ты избил Варвару?! – глаза Веры округлились. – За что же?!
– Я сказал: сколько можно шляться? Замуж, однако, иди! А она дерзить стала…
– Да у вас с Варварой такие разговоры промеж собой, сколько я тебя помню! – недоверчиво воскликнула Вера. – Что ж теперь-то?… Алеша, скажи! – женщина нахмурила лоб, прижала два холодных пальца к заигравшей на виске жилке. – Ты Варвару… вместо меня избил?… Хотел-то – меня?
Пауза была долгой и темно-красной, как пролитое на стол церковное вино.
– Нет, Вера, нет, – слова падали, словно капли расплавленного воска на обнаженную кожу предплечья. – Что ты… говоришь…. Как я могу хотеть… тебя…
– Алеша, скажи!
– Нет… Варвара всегда… своенравной была… поделом… Теперь, может, и к лучшему… отрезанный ломоть…
Вера хотела бы заплакать. Она знала, что это принесет облегчение им обоим, сделает их обычными немолодыми людьми – мужчиной и женщиной, вместе горюющими и удивляющимися на причудливость дольнего мира. Но от долгого неупотребления наметанный бабий навык просто позабылся. Слезы не шли.
Из детских покоев через незакрытую дверь доносился заливистый хохот и азартные вопли детей. Там Коська-Хорек показывал Соне и Матюше карточные фокусы и упрямо отказывался раскрывать секрет.
К теремку на Черном озере Варвара добралась к рассвету. Дубравина и его приспешников на заимке не было. Сцепив зубы, Варвара рукой отстранила с пути Агнешку, из последних сил, волоча ноги, прошла в комнату, где всегда останавливался Черный
– Срежь к бесу. И принеси мазь.
Когда Агнешка, непрерывно цокая языком, срезала и отлепила лоскуты вымоченной в сукровице кофты с Варвариной спины, глаза ее сделались просто косыми от потрясения и любопытства.
– Матка боска! Кто ж это тебя так?!
– Не твое дело! – огрызнулась Варвара.
Агнешка, надо отдать ей должное, свое дело знала. Истопила баньку, промыла, не особенно тревожа, раны, напоила и накормила, и даже колыбельную печальную спела в тон, приятным грудным голосом.
– Спасибо тебе, – снизошла Варвара и забылась тяжелым сном.
Агнешка летала по терему, как на крыльях. Она вовсе не была такой уж жестокосердной, и избитую Варвару ей было жаль. НО в ее жизни было так мало событий, что любое из них не только занимало, но и радовало ее, и с этим она ничего не могла поделать.
Дубравин приехал после полудня. Увидев Варвару, лежащую на кровати, вопросительно поднял бровь. Девушка с трудом встала, молча повернулась спиной и скинула с плеч на пол новую лиловую кофту – подарок Сергея Алексеевича. Дубравин удивленно присвистнул и спросил, не приближаясь:
– Кто это тебя? За что?
– Отец, – сквозь зубы прошипела Варвара. – Велел замуж идти, а когда я воспротивилась, избил и в конюшню запер. Я через окно вылезла и убежала…
– А, вот оно что… понятно… – рассеянно протянул Сергей Алексеевич, присел на стул и принялся стягивать сапог. – Ногу натирает, каналья, – пожаловался он. – Где-то у меня здесь другая пара была…
– Сергей, – голос Варвары дрогнул. Любой услышавший ее почувствовал бы, что она сдерживает себя. – А как же со мной будет?
– А что с тобой? – удивился Черный Атаман. – Ты с отцом поссорилась, как я понял? Так живи здесь, сколько тебе надо. Пока спина не заживет, или пока обиды не минут. Если ты про то, чтобы я тебя не трогал пока, так я ж не зверь – все понимаю…
– Так ты, что ж, так ему и спустишь?! – голос Варвары напоминал шипение змеи, которой в малиннике наступили на хвост.
– Кому? Твоему отцу? – в голосе Дубравина послышалась досада. – Я не разберу даже, о чем ты толкуешь. Я должен схватиться с остяком Алешей, с которым мы делим здешнюю тайгу, из-за того, что он счел нужным поучить плеткой свою непослушную дочь? Это ты имеешь в виду? Но это же ерунда! В обычаях вашего племени дочери – собственность семьи, и не мне, русскому дворянину, в это мешаться. Лавры похитителя местной Бэлы меня совершенно не прельщают. Коли тебе нужно убежище на время – пожалуйста, я уже сказал. Кстати, если Алеша узнает об этом, ну, о том, что я тебя прячу, это будет очень нехорошо, потому что мы теперь с ним – вроде компаньонов…