Красная волчица
Шрифт:
— Промахнулся, — сказал кто-то.
— Не говори под руку.
Василий послал пять пуль и встал. Все гурьбой бросились к необычной мишени. В доске с обеих сторон ножа было по пять пробоин.
— Ну, ядрена-матрена, и глаз у тебя, — качал головой дед Корней. — Отродясь такой стрельбы не видывал.
После оленьих гонок Согдямо разыскал Ятоку. Ходила она среди людей с красной лентой через плечо, радостная, счастливая.
— Пошто от старейшины рода отказалась? — Согдямо сердился.
— С отцом рода — Делаки — разговаривала, он так велел, — ответила Ятока.
— Беду на наш род не пошлет?
— Пошто? — успокоила старика Ятока. — Другого человека поставим во главе рода. Почитать Делаки будем. Зачем ему тогда сердиться?
— А кому передала своих духов? Другой бы шаман не взял. Тогда горе будет нам.
— Все мудрому Делаки отдала. Он сам знает, кого шаманом избрать, кому духов передать…
Когда закончились соревнования, парни и девчата пошли на берег, притащили сани, нарты и с визгом и смехом стали кататься.
До глубокой ночи продолжалось веселье на селе.
Глава VII
Согдямо пришел к деду Корнею, сел у печки и долго молча курил трубку. Все эти дни он не находил себе места. Десятилетиями жизнь его текла, как таежная река, без особых изменений. И год от года отличался только тем, что было много или мало белки, а в зависимости от этого он был больше или меньше должен Трофиму Пименовичу Двухгривенному. Вспомнилась юность. В тот далекий год его роду добрые духи дали пять парней. Много удачи и у охотников было. Согдямо убил двадцать соболей. Всех принес Трофиму Пименовичу. А пришла весна, чуть с голоду не пропал. Корой и кореньями питался. Спасибо отцу деда Корнея, выручил тогда, мешок муки дал. А тут вдруг жизнь вздыбилась, как одичалый олень в упряжке. И будто в другой мир попал Согдямо. «Совсем молодец Дмитрий, — думал Согдямо. — Правильно делает. Но пошто раньше охотники всегда в долгу были?» Тут старик Согдямо был как сохатый в яме, куда бы ни поворачивались его думы, на стену натыкались.
— Ты что это голову повесил? — спросил его дед Корней.
— Мало-мало думаю.
— Ну, и до чего додумался?
— Шаманить маленько надо. Злых духов отгонять от деревни. Штобы Митьке и Степану не мешали.
Дед Корней усмехнулся в бороденку.
— Эти мужики, паря, от любых чертей сами отобьются. Мы им плохие помощники. Сбросить бы нам годков по тридцать. Вот тогда б…
Старик Согдямо встал.
— Ты куда, паря? — спросил дед Корней.
— В сельсовет пойду.
— Долго-то не ходи. Скоро старуха ужин сварит.
«Кто теперь без шаманки злых духов прогонять от стойбища будет? — дорогой размышлял Согдямо. — Надо со Степаном поговорить».
Степан, увидев старика, встал, подвел его к столу и усадил на стул.
— Надо родовой Совет собирать. Старейшину избирать. Без него никак нельзя. — Согдямо не скрывал беспокойства.
— Завтра утром соберемся здесь, потолкуем. Ты у нас самый уважаемый охотник. Кого предлагаешь?
— Думать надо.
— Вот и думай. Я с молодыми охотниками и оленеводами уже толковал. Все предлагают избрать Кучума, сына твоего.
Старик поднял взгляд на Степана.
— Молодой он. И бедный охотник.
— Нам молодого и надо. Советскую власть в тайге строим. А это не шутка. Насчет бедности, дедушка, ты зря говоришь. Мы теперь все богаты. Вся тайга и все, что в ней есть, все — наше. И оленей много. Ятока пять тысяч отдала и пятьсот у Урукчи взяли. Весной телят тысячи полторы будет. А ты говоришь, бедные. С таким хозяйством управляться надо бойкому человеку.
— Совсем старик стал, худо понимаю. Пошто говоришь, наши олени? Как так?
— А вот так. Вас, эвенков, тридцать чумов. У вас пять тысяч оленей. Старейшина рода будет командовать, кому пасти оленей, кому охотиться, кому рыбу ловить. Ему помогать Совет рода будет. Часть оленей продавать государству будете, на вырученные деньги покупать продукты. Кучум как раз подходящий для этого дела.
— Со стариками совет держать буду.
— Хорошо. Подумайте.
Старик помолчал.
— Ребятишек учить охотиться надо. Вам помогать.
— Нет, дедушка, пусть учатся. В этом году в деревне интернат построим. И всех ребятишек за парты посадим. Грамоте научим, это я тебе точно говорю.
Утром эвенки собрались в сельсовете. Старики сели прямо на полу, на середину, на меховую подушку, положили чучело горностая Делаки.
— Уважаемые старики рода, — заговорил Согдямо. — Вы много жили, вы мудрее всех. Ятока отказалась быть старейшиной рода. Так ей повелел могучий дух нашего рода — Делаки. Теперь мы должны избрать самого достойного. Кто разговаривать будет?
— А что думает Согдямо? — спросил один из стариков.
— Все охотники и русские парни просят избрать Кучума.
Старики молчали. Степан волновался: «А вдруг заартачатся деды? Все дело нам испортят». Он шагнул в круг.
— Можно мне сказать слово?
Старики переглянулись.
— Говори, — ответил Согдямо.
— Уважаемые люди рода Делаки. Эвенки в этом году много спромышляли пушнины. За это всем вам большое спасибо от Советской власти. Теперь мы с вами в тайге строим новую жизнь. Когда-то нас обманывали, морили голодом Урукча, старик Двухгривенный, Боков; спаивал спиртом и обирал до нитки купец Крохалев. Теперь этому пришел конец. Сегодня мы избираем старейшину рода. Это должен быть человек честный, работящий. Советская власть не сомневается, что вы изберете достойного. Русские стараются помочь вам наладить хорошую жизнь. Мы считаем, что возглавить род достоин Кучум. Он хороший охотник, честный человек. И вместе с ним и с вами, уважаемые старики, мы многое сделаем. Будет у нас на столе еда, будет порох, будет свинец.
Степан отошел к столу, где стояли Дмитрий и Поморов.
— Кто разговаривать будет? — снова спросил старик Согдямо.
— Кучум будет достойным предводителем рода, — проговорил один из стариков.
— Кучум будет достойным, — повторили следом за ним все десять старцев.
Старик Согдямо встал, на подушечке подал Кучуму чучело Делаки, поклонился, взял за руку сына и привел его в круг старцев. Кучум сел, скрестив ноги.
— Сын мой Кучум, — голос Согдямо слегка дрожал. — Родовой Совет избрал тебя старейшиной рода. Будь честным и справедливым к людям.