Красная Ярость
Шрифт:
Рафен отвел взгляд. Он чувствовал себя свободней, оттого что вновь облачился в доспехи. После всего произошедшего начиная с возвращения с Эретена, какая-то часть его жаждала ощутить на теле знакомую прохладу брони. Теперь он чувствовал себя уверенней. Воин ненавидел политиканство и разговоры о конклаве, он жаждал простых уравнений сражений. Его броня была старым другом, товарищем. Облаченный в нее, Рафен снова стал красным лезвием Императора, готовым выполнить Его приказы.
Вокс-бусина зазвенела в ухе, он склонил голову.
— Говори.
—
Рафен принял это, размышляя. Когда они подойдут ближе, то смогут принимать сигналы персональных воксов ближнего действия. Но с другой стороны Цитадель Виталис встроена в пирамиду из плотных горных пород, это означало, что любого кто попытается выйти на связь с нижних ярусов вообще не будет услышан.
— Поставь вызов на автоповтор, брат. Затем вернись в десантный отсек и будь готов к развертыванию.
— Мы должны сообщить в крепость?
— Пока нет. Только когда появится что-то определенное. У лорда Данте и так достаточно проблем.
— Да, брат-сержант, — голос Корвуса исчез, и Рафен увидел, что кто-то стоит на проходе в середине десантного отсека. Он поднялся из своей противоперегрузочной кушетки.
— Рафен, — начал капитан Горн, — минуту твоего времени прежде, чем мы достигнем цели, — офицер держал шлем на сгибе руки и Кровавый Ангел мог видеть невеселую улыбку. — После приземления постройте своих людей в шахматной формации двойной слезы, а я двинусь с братом-сержантом Ноксом…
Рафен поднял бронированную руку, чтобы остановить речь Расчленителя.
— Прошу прощение, лорд, но произошло недопонимание. Эта вылазка находится под моим командованием. Сам лорд Данте распорядился так.
Горн ощетинился.
— Ранг капитана ничего для тебя не значит?
— Ваш ранг этого не касается, сэр, — он акцентировал почтительное обращение. — Это Ваал. И на поверхности не начнется ни одной операции, которой не будет командовать Кровавый Ангел, — Рафен демонстративно огляделся вокруг. — Кажется, я старший Астартес этого Ордена, из тех которые здесь присутствуют, — сказал Туркио.
Губы капитана дернулись, но он скрыл раздражение фальшивой улыбкой.
— Как пожелаете. Мы ваши гости, в конце концов. Однако, возможно вы примете мои тактические советы, если ситуация этого потребует?
— Возможно, — согласился Рафен. — Но это не Эритен. Это не зона боевых действий. — «Громовой Ястреб» задрожал и палуба наклонилась. Горн собирался возразить, но Рафен его опередил.
— Мы идем на посадку, брат-капитан. Вы должны вернуться к своей противоперегрузочной кушетке. Атмосфера над полюсом может быть довольно изменчивой.
Как будто подтверждая его слова, транспорт резко нырнул в область турбулентности.
Горн ушел назад, туда где уже закрепились сержант Нокс и его отряд. Он низко склонялся к своим людям, чтобы обменяться угрюмыми словами.
Вокс
— Он не выглядит счастливым, — сказал Туркио. — Я не удивлюсь, если люди Горна оторвутся от нас в тот миг, когда наши ботинки коснутся скалы.
— Уважай хотя бы ранг, если не уважаешь воина, брат, — ответил он. — Что касается счастья капитана, это проблема, которую я не рассматриваю среди важных.
Туркио сидел двумя стойками позади него, также облаченный в броню так, что никто другой не услышал их разговор.
— Почему Магистр позволил им сопровождать нас? У них нет никаких дел в цитадели.
Рафен нахмурился за своей дыхательной решеткой.
— Лорду Данте нужно решать собственные проблемы. Мы — просто его инструменты.
— Тогда аве Императору
— Безусловно, — кивнул сержант, обращаясь к собственным мыслям, поскольку «Громовой Ястреб» приблизился к пункту назначения.
ЧЕМ БЛИЖЕ Цек подходил к репликационному лаборотариуму, тем хуже становилось. Сперва, он находил разрозненные части тел, или оторванные конечности, побелевшие от потери крови. Куски людей, выброшенные убийцами, валялись на широких ступенях каменной лестницы. Мусор оставленный стаей хищников.
Дальше лежали ярусы, которые он миновал, не смея их исследовать. Через двери, ведущие в их глубины, доносились звуки движения, а однажды раздалось странное хныканье. На сорок седьмом ярусе он был вынужден ослабить чувствительность в ноздрях из-за доносящегося зловония смерти. Он задержался, чтобы прислушаться и уловил плещущий звук, донесшийся из радиального коридора. Там не было никаких огней, но пол лестничного проема блестел, как будто был скользким от сырости.
В магазине болт пистолета остались только три патрона. Он двигался, кружился, спускался.
ДВЕРИ были открыты, и вне волшебного очищающего синего света, вестибюль мерцал и гудел. Клетки стражей на стенах стали ямами в скале, полосы металла вдоль них были выгнуты в стороны. Куски железа и запятнанной бронзы замусорили пол. Больше от вооруженных сервиторов ничего не осталось. Пол был липким и цеплял сандалии Цека, когда тот медленно шел от лестничной клетки, двумя руками сжимая болт пистолет. Темно-красная нить луча прицела бежала перед ним, прыгая по стенам.
Он запнулся на пороге, сжимая оружие. Теперь назад пути не было.
Внутри, лабораториум был красным. Кровь покрывала каждую поверхность. Кое-где она капала с потолка и собиралась в мелкие лужи. Цек чувствовал, что запах проникает в жилы, ощущал металлический привкус остающийся на языке с каждым вздохом. Зрелище вызывало отвращение, но была часть его, часть первичной души Кровавого Ангела, которая наслаждалась зловещим ароматом, от которого загустел воздух. Апотекарий вспомнил ощущение, кратко вызванное Красным Граалем. Суть была той же, но менее упорядоченной, более дикой.