Красно Солнышко 2
Шрифт:
— Ох ти же, милый мой! Борка! Как же тебя угораздило?! Прости, добрый человек, думала, кто озорничает, хозяйство то у меня…
Махнула рукой. Поклонилась было мужчине, но Ратибор успел её остановить:
— Ты меня тоже прости, хозяюшка. Не думал я, что в Славграде такие места ещё есть… Найдётся у тебя инструмент какой, поправить порушенное?
Хозяйка всплеснула руками:
— Да не надо, мил человек! Ты мне сынка моего названного спас, а с тебя ещё что-то требовать буду…
— Не волнуйся, хозяйка. Сейчас парня твоего усадим, да ногу поправим. А потом я тебе калитку вмиг починю. Мне такая работа в радость…
И ведь не кривил Ратибор душой — правду молвил. Куда лучше строить что-то, чем воевать… Снял мальчика
— Может, голоден ты, добрый человек? Так давай, покормлю.
Князь вздохнул:
— Давай сначала парня посмотрим, потом калитку починим. А там видно будет… На работу ведь тебе утром?
— Да выходной у меня, мил человек. Спасибо князю нашему — девятидневная у нас неделя рабочая: два дни работаем, день отдыхаем. Опять два дня работаем, день отдыха. И ещё два дня, а там отдых, да гостевой день. Вот он как раз у нас завтра и будет. Так что не волнуйся…
…Он сидел за скромно, но вкусно накрытым столом и украдкой рассматривал хозяйку избы. Парень уже спал, после того, как ему забинтовали ногу и накормили. Так что за столом сидели лишь они вдвоём. Помладше его самого года на четыре, и всё ещё не замужем, и не вдова. Ни покрывала вдовьего, ни ключей на поясе с ножичком. Бобылка[28], получается… А хороша! Тело стройное под сарафаном длинным угадывается, носик ровный, глазки большие. Губки пухлые, и коса длинная, ниже пояса колышется, только вот бант чёрный, траурный. Но его все арконцы носят, как беженцев последних со Старой Земли прозвали…
— А что хозяин твой…
— Спит мой хозяин. Умаялся. Видишь?
Оборвала его женщина, смущённо, впрочем, улыбнувшись.
— Прости, гость, за резкость. Но одна я живу. А вот ты…
Князь чуть подался назад, скрипнула под сильным телом лавка, ковриком накрытая.
— Да с моим занятием и жениться не пришлось.
— Никак, военный ты?
Тот кивнул в ответ.
— Служивый.
Говоря это, Ратибор не кривил душой — разве не на службе князь у Державы великой? Не народу славов во благо служит?
— Раньше в море ходил. Теперь — перевели в огнебойцы. Просто сегодня выходной у меня. Не знаю, что нашло, решил прогуляться по городу… Вот и…
Замолчал. Так же затихла и хозяйка. Некоторое время оба сидели молча. Потом князь поднялся, поклонился:
— Спасибо тебе за ласку, за хлеб да соль, хозяюшка. Парень у тебя воином будет, как я посмотрю?
Та посуровела:
— Может, удастся ему монахам чёрным отомстить за отца, за семью. Помогут Боги Исконные…
— Помогут.
Твёрдо сказал Ратибор, и та с удивлением взглянула на князя. Но тот уже засобирался:
— Прости, хозяюшка, пора мне.
Она вскочила, набросила платок на плечи:
— Позволь, провожу…
Вышли оба во двор, князь отвязал коня от столба. Тот всхрапнул, ткнулся носом в руку. Мужчина ласково погладил ему морду. Женщина задумчиво произнесла вполголоса:
— Добрый ты… Кони тебя любят…
Он чуть помолчал, потом вновь поклонился:
— Прощевай, хозяюшка.
Взлетел в седло, тронул животное… Она метнулась вперёд:
— Сейчас…
Распахнула починенную быстро калитку, князь осторожно выехал на улицу, развернул коня:
— Звать то тебя как, хозяюшка?
— Купава я… Черепанова… Из Арконы родом…
— То мне ведомо. Борка сказал. Да и ленточка твоя… Меня Ратибором зовут. Старшина я воинский. Дозволь к тебе на неделе следующей наведаться? Смотрю, двор у тебя руки мужской просит, а мне такое дело в радость. Душа мирного труда просит, устал я от войны…
…Даже под лунным светом было видно, что женщина стремительно заливается краской смущения…
— Не знаю, даже… Удобно ли? Что соседи скажут?
— Скажи — земляк твой нашёлся. Вот и помогает.
Внезапно та губу закусила, кинула головой:
— Приезжай. Ждать буду. Когда сможешь? Служба ведь у тебя?
Князь быстро прикинул:
— А через три дня и смогу. В день приеду. Жди…
Тронул своего гнедого в яблоках…
…Впервые, пожалуй, Ратибор так ждал возможности выехать за пределы Детинца. Нет, по делам державным вопросов не было. А вот по личным… И, как назло — то одно, то другое: эскадрам поисковым командиров утверди? Начальникам отрядов конкретные задачи поставить? Отобрать лучших из лучших, да с послом луров поездку обсудить надо? Словом, навалилось дел выше крыши градской! С трудом через две недели выбрался, с телеги, гружёной лесом отборным, спрыгнул и постучал в ворота. Открыла Купава, ахнула, за сердце схватилась, еле произнести смогла:
— А я уже и не ждала…
Объяснять не пришлось много — служивый человек не всегда себе волен. Смог выбраться — значит, смог. Нет — служба. Воин человек подневольный… А при свете дня оказалась бывшая арконка ещё краше — и не сказать, что три десятка лет прожила уже… Далеко не девица юная… Но хороша той истинной славянской красотой, что и не броская с виду, а постепенно открывается… Ратибор весь день проработал: пока сгрузил брёвна тёсаные, пока жерди да колья ровные. Потом ямы копал, ограду заново ладил. Вроде бы и дело немудрёное, да попотеть надо не мало. Хозяйка и не знала, как ей гостя такого приветить, и накормила, и напоила, а уже в вечеру, попрощались, уехал князь обратно… Борки то не было дома. Учился. Ратибор между делом смог поинтересоваться — хвалили его в школе. Себя не щадит, учится упорно, но пока не определился, кем станет. То ли на суше воевать будет, то ли на море. Рано ещё. Пока общая подготовка идёт — как в обычных школах, да ещё воинские дисциплины: меч, бой рукопашный, подготовка общая тела, езда на коне… Но учителя и воспитатели парня хвалили — толк из него будет. Заодно послал тайников разузнать об арконке по тихому. Тоже вроде бы всё в порядке. Душа светлая, чистая. В мастерских её уважают, трудится добросовестно. Старшая среди двадцатки работниц. Замечаний насчёт дисциплины или нрава слишком вольного нет. Староста слободки, где она жила с племянником тоже ничего такого за Купавой не упомнил. А на вопрос, почему замуж так и не вышла, пояснил, что девиц молодых, в самом соку полно. Черепанова же и приезжая, во-первых, местные обычаи пока изучила… Да и племянник у неё, что сын родной. Мало кто с довеском таким возьмёт в жёны… Словом, всё понятно…
Так и пошло — выдастся свободное время, едет к ней. Поначалу всё-таки смущалась она. Потом — привыкла. Да и соседи женщины уже его за своего начали считать. Пошучивать начали, мол, когда свадебка, да и помогать, когда требовалось. А Купава и не знала, что ему сказать — и лес он привозит для стройки, и прочее, что нужно… К Празднику Деда Мороза[29] привёз ей подарок и Борке. Парню — нож засапожный в простых деревянных, обтянутых прочной кожей ножнах. Но зато сам клинок… Просто чудо! Волос на лету рубит! А хозяйке — шубку драгоценную из меха зверя морского, что луры привозят на обмен за сталь добрую, да чмокнул её в щёчку шутливо… Та подарок приняла, да и стала туча тучей. Поняв, что чем то обидел её Ратибор, притих… А она Борку гулять отправила, сунула ему горсть серебрушек мелких. Потом мужчину за стол пригласила. Только против обыкновения, пуст на этот раз стол был. Ничего на нём, кроме кошеля небольшого. Подвинула ему она кису[30], попросила развязать. Не понял князь, но послушно просьбу исполнил. Выложил на стол три больших гривны, да с десяток рублей. Смотрит на них удивлённо, а Купава ему и говорит, мол, возьми. Твои это деньги. Я их давно откладывала на то, чтобы хозяйство поправить, да людям заплатить за работу и то, что потребно купить из леса да скобяного товара. Вспыхнул тут князь, словно зелье огненное, поднялся медленно, страшно…