Красное колесо. Узел 4. Апрель Семнадцатого. Книга 1
Шрифт:
Пока ожидать окончательной бумаги от правительства – стали думать, что надо крепче взять в руки петроградский гарнизон, как уже вчера начали, чтоб не повторялось самовольство. Вызвать завтра на бюро ИК представителей всех батальонных комитетов и с ними окончательно крепко установить: чтобы впредь ни одна часть не выходила бы на улицу без прямого постановления ИК.
Чернов посматривал вокруг с усмешкой: 80 из 90 этих членов ИК – революционеры без году неделя, никто их в революции никогда не слышал, не знал, а теперь они
Но – что? Теперь большевики поднимают вопрос о перевыборах бюро! Неделю назад выбрали – и уже переизбрать? Почему? зачем? Просто – рвутся к власти. Ну нахалы.
При европейской успокоительной широте черновских взглядов – ему так дика эта дёрганая обстановка здесь.
И долго длится шум, неразбериха, вскакивают, трясут друг друга за грудь: переизбирать? не переизбирать? И не заставишь их умолкнуть!.. Только на том и уговорились, что весь вопрос снова будет поставлен на одном из ближайших заседаний.
После этого хватились, что мало удержать петроградский гарнизон, – а все гарнизоны окрестностей? Ораниенбаума, Стрельны, Гатчины, Красного Села, и самый кипучий Кронштадт? Надо составить для них всех удерживающую радио-телефонограмму: не отправлять в столицу войск без письменного приглашения Совета! И – передавать скорей!
А по всей России, местным советам и гарнизонам – тоже ведь надо? Воздержаться от самостоятельных выступлений, спокойно ждать указаний от Петроградского Совета.
Но в девяносто голов не составишь, надо и для этого назначить комиссию. Назначили.
Ещё надо и Линде призвать, отчитать за вчерашний авантюризм.
«Разъяснения» от правительства всё не слали. А тут – зазвонили телефоны. Телефоны – со всех заводских окраин, а сообщение одно: рабочие того, другого, третьего, четвёртого завода бросают работу по распоряжению ИК! – и идут манифестировать в центр!!
– Какое такое распоряжение ИК? – кричит в трубку Скобелев. – Мы такого не давали! Сейчас произведём расследование!
Но – поздно расследовать! Со всех соседних телефонов то же самое: рабочий Питер подымается!
Здорово неуютно стало тут…
Однако за Невской и за Нарвской заставами ещё сохраняется спокойно.
А вот с Выборгской, с Васильевского повалили – да с оружием!
С ору-жием?! Да это ж провокация! Кто распоряжается? Товарищи, из членов ИК ведь никто…?
Где же наша власть??
Опять звонят: с Выборгской стороны и из Новой Деревни – к центру идут большие манифестации с оружием! и требованием отставки правительства!!
А на Невском – демонстрации в пользу правительства.
Что делать? Надо не дать им столкнуться! Надо остановить выборгских рабочих.
Поедет – сам Чхеидзе и Скобелев, их не посмеют не послушать!
Но выскакивает Гиммер на средину комнаты:
– Товарищи! Но право манифестаций есть одно из ныне завоёванных, общегражданских субъективно-публичных прав! Его нельзя ни отменять, ни ограничивать. Вы не имеете права лишать массы возможности подать голос! Пусть сперва правительство запретит манифестации буржуазии и невской публики!..
Задержал. Дискуссия.
Два раза позвали к телефону и Чернова – с тех заводов, где образовались эсеровские комитеты: как вести себя?
– Пробовать остановить.
– Тогда потеряем авторитет. Они уже подняты и всё равно идут…
Верно. Если сейчас не согласиться с начавшимся движением – можно оторваться от масс.
Миг исторического решения вождя!
– Тогда присоединяйтесь и возглавьте, с циммервальдскими лозунгами.
В конце концов, рабочие выступления говорят о силе и зрелости народного движения. Значит, как же силён в массах дух интернационализма?
А с Московской заставы сообщают…
Жуть.
Чхеидзе, Скобелев и Войтинский в открытом автомобиле встретили голову многотысячной выборгской колонны – на Марсовом поле. Впереди каждого завода – вооружённая рабочая милиция, это кто-то же здорово успел организовать, и плакаты уже готовы – «Долой войну!» – «Долой Временное правительство!» «Вся власть Советам!» – «Война войне!».
А в задних рядах – работницы, некоторые – и с чайниками в руках, как берут их на работу, и теперь с собой.
Все трое исполкомцев поднялись в машине.
Колонна попризадержалась.
Чхеидзе приветствовал их от Исполнительного Комитета. Но: не нужно сейчас неорганизованных выступлений. Им сейчас лучше всего – вернуться на заводы и стать на работу. Правительство уже согласилось разъяснить ноту в желательном смысле, и потому дальнейшие демонстрации безцельны.
И Войтинский, горячо, легко:
– Товарищи! Мы знаем, что вы готовы в любую минуту поддержать нас в борьбе. Без всяких манифестаций мы знаем, что вы – с нами. Из десятков казарм к нам тоже поступили желания демонстрировать. У нас – миллионы штыков! Но пока – это не требуется…
Из вожаков толпы крикнули: рабочие сами знают, что им нужно делать!
И толпа – повалила дальше, к Садовой.
И потерянной головке исполкомцев – что ж оставалось?
Приветствовать?..
74
Юрий Владимирович Ломоносов вчера в Петрограде не был, а по телефонам в Царское Село нёсся ворох непроверенных новостей. Сегодня так и думал, что лекции его не состоятся, но всё равно поехал в город, даже из одного любопытства.