Красное на красном
Шрифт:
— Я счастлив приветствовать Ваше Королевское Величество, — медленно произнес Эпинэ и не ошибся. Адгемар с готовностью принял предложенный титул. Перед своими подданными Белый Лис был кагетом из кагетов, но в письмах иноземным монархам называл себя королем. Талигом и гайи Адгемар владел отменно, неудивительно, что он решил обойтись без толмача. Иноходец сам не знал, радоваться ему, что его удостоили беседы наедине, или нет. Лис считался непревзойденным мастером ловушек, а доказать что-то, не имея свидетелей, трудно. Как и опровергнуть.
— Как вы нашли Кагету, мой молодой
Как он нашел Кагету? Чудовищной. В Талиге, Бергмарке, Агарии жили по-всякому, но такой пропасти между глупой роскошью и кромешной нищетой Эпинэ не видел. Жалкие крестьяне и чванные казароны, бесконечные казароны… Казароны в золоте, казароны в серебре, казароны в овчинах, казароны в лохмотьях. Тощие овцы и раскормленные лошади, голодные псы и сытые тараканы, горы еды и сморщенные лица нищих, розы, объедки, удушающая жара и не менее удушающее гостеприимство. Пыль, запах горелого жира, усы, сабли, шум и желание убраться отсюда поскорее и подальше.
— Ваше Величество, Кагета прекрасна.
— Значит, вы ее плохо рассмотрели. Это безумная страна, но у нее великое будущее. Вы удивлены, мой друг, но чем? Тем, что я назвал Кагету безумной, или тем, что заговорил о ее величии?
Так… Старик Варзов говорил — если не знаешь, что врать, говори правду, а может, это говорил не маршал Запада, а кто-то другой, но это единственный выход.
— Я удивлен и первым, и вторым.
— И еще тем, что я столь откровенен с тем, кого вижу впервые, — Адгемар величаво опустился на мраморную скамью и жестом указал Роберу на место рядом, — но я знаю, с кем говорю. Вы не доверяете гоганам, я тоже. Вас ко мне направили гоганы, значит, вы не должны верить мне, а я — вам. Меня это не устраивает — я знаю репутацию Эпинэ, вы никогда не сделаете того, что считаете недостойным, не правда ли?
— Именно так, Ваше Величество.
Адгемар не учел одного — Робер Эпинэ верил гоганам, те и впрямь намеревались добыть Альдо трон за никому не нужное первородство. Свою клятву правнуки Кабиоховы сдержат, вернее, попробуют сдержать, но по силам ли им такой противник, как Дорак?
— Эпинэ — Люди Чести, и поэтому я открываю карты. Кагета — задворки Золотых земель, — раздельно произнес Белый Лис, глядя в глаза талигойцу. — Раньше это было нашей удачей — ни Талиг, ни Гайифа в пору своего расцвета не стали нас завоевывать, сейчас это наша беда. У нас много бед, но главная — это казароны, которые морят крестьян, как крестьяне овец, и крестьяне, которые только блеют.
Я держу в узде казаронскую стаю и кормлю крестьянское стадо, но это не выход. Да, у меня есть бирисские овчарки, но если дать им волю, они возомнят, что они — волки и их дело резать овец, а не слушать пастуха. И тут приходят гоганы и приносят золото за то, что мои псы будут грызть чужих баранов. Мне это выгодно — и я соглашаюсь. Кагета никогда не станет великой сама по себе — не то местоположение и не тот народ, но, если потрудиться, величие можно собрать из кусочков. Гоганы велики золотом — я беру у них золото. Повелители Молний велики честью, я заключаю с ними союз в надежде на победы Раканов. Кстати, дорогой посол, почему гоганы платят за Раканов?
— Ваше Величество… Если они не сказали это сами, я не имею права.
— Мне они ничего не говорили, но я ЗНАЮ, что они сказали вам. Первородство первородством, но дети Гоха хотят получить нечто более ощутимое. — Адгемар, улыбаясь, положил красивую руку на плечо Роберу, и Иноходец едва удержался от того, чтоб ее сбросить.
— Я не уполномочен об этом говорить, Ваше Величество.
— Тогда будете слушать. Когда вы убьете зверя и станете делить шкуру, вспомните наш разговор. А заодно и то, что некоторых зверей убивают не из-за шкур и даже не из-за клыков, а из-за маленькой, незаметной железы, которая стоит дороже десятка шкур.
Многоречивые разговоры ни о чем претили Иноходцу, он тонул в них, как в болоте, а Белый Лис медленно расправлял складки на одежде, ласково глядя на собеседника, и говорил о гоганах, казаронах, холтийцах, розах, конях, красавицах. Робер вздохнул и проводил взглядом чиркнувшую над самой землей ласточку. Адгемар годился талигойцу в отцы, но отец и братья сложили голову в талигойских болотах, пытаясь остановить армию Ворона, а самого Робера жизнь зашвырнула в это пропитанное розами и ядом место.
— Скоро будет гроза, друг Эпинэ. — От глаз кагета не укрылся взгляд гостя, брошенный на вилохвостую летунью. — Сильная гроза, а молнии имеют обыкновение бить в самые высокие башни. Не стоит искать в них укрытия, но мы, кажется, говорили о первородстве? Знакомы ли вы с гоганской ересью?
— Нет, — соврал Робер и сам удивился тому, как легко у него это вышло, — зачем мне?
— Хотя бы затем, чтобы знать, что тех, кого мы зовем демонами, некогда обитавшие в Сагранне яги звали Вечными, а наши друзья гоганы величают детьми Кабиоховыми. Демоны или не демоны, но они в свое время отдали власть над Кэртианой Раканам по праву первородства. Нет первородства — нет и власти, подумайте об этом.
— Ваше Величество, — на этот раз Иноходец не лгал, он и впрямь ничего не понимал, — власти и так нет. Первородство — пустой звук.
— Гоган расстанется с золотым, лишь зная, что получит десять. Не продешевите, когда станете делить шкуру… Хотите узнать, зачем я вас предупреждаю? Хотите, я же вижу! Так вот, дорогой друг, я считаю опасным, когда кто-то получает все, что хочет. Кроме того, — рука Адгемара сжалась в кулак так, что лунки вокруг ногтей побелели, — пока первородство в руках Раканов, оно бесполезно, но и безвредно.
Когда разные народы на разных концах земли рассказывают одни и те же сказки, это значит одно — что-то было. Или, в нашем случае, кто-то был. Кто-то, воздвигший Кольца Гальтары и четыре странные башни. Кто-то, избравший предков Раканов и одаривший их чем-то, превратившим смертных в полубогов. Сейчас этот подарок исчез, и не нужно его искать, у нас и так все возможности сыграть свою игру. Давайте об этом и поговорим.
— Ваше Величество, я весь внимание.
— Нет, герцог, говорить будете вы. Вы же посол.