Красное смещение
Шрифт:
Лицо хозяина вытянулось и как бы пожелтело. Он встал и неверной, раскачивающейся походкой направился к окну. Наблюдая за ним со спины, Глеб еще раз отметил, сколь обманчиво сходство этого существа с человеком. Он шел, тяжело волоча ноги, почти не сгибая их в коленях, словно нес на своих плечах груз бесконечных тысячелетий и миллионов погибших человеческих душ.
Подойдя к окну, Змиулан одним резким движением отбросил в сторону портьеру, и в глаза Глебу ударил ослепительный свет лавового водопада.
Свет этот стал таким ярким,
— Я так и думал, — повторил Змиулан еще раз, сейчас уже о чем-то совершенно другом.
— Глеб, будь осторожен. Мне кажется, он что-то задумал. Ты ему нужен, и я никак не могу понять для чего, — вдруг прозвучал внутри него голос, который когда-то позвал его в это невероятное путешествие. И вместе с этим голосом, молчавшим так долго, Глеб почувствовал, как возрождается надежда выбраться из этого чудовищного мира.
— Чего он так испугался?
— Ну это понятно… Под замком, ближе к центру земли, есть еще семь горизонтов тьмы. Место, в котором ты находишься, — всего лишь преддверие. Чудовищные создания, обитающие в огненных глубинах, столь ужасны, что, если им удастся прорваться наружу, Змиулана не спасет даже его третья ипостась. Правда, и от Земли тогда уж ничего не останется.
Глебу казалось, минуло неисчислимое количество времени, прежде чем Змиулан отпустил штору окна и вновь обернулся к нему.
— Пожалуй, я отпущу вас отсюда живыми, хотя бы потому, что этого так не хочет Манфрейм — пусть это будет ему напоминанием о необходимости выполнять взятые на себя обязательства.
— Я не уйду отсюда без Брониславы и без своих друзей.
— Я знаю. Я как раз собирался с ней расстаться… Она была очень славной женщиной и как могла скрашивала здесь мое одиночество, но условия жизни в моем замке пагубно отражаются на хрупкой человеческой натуре.
Глеб почувствовал неудержимое желание сломать тонкую костистую шею рептилии. Это казалось так легко, почти просто. Он привстал. В конце концов, даже безоружный рейнджер может нанести один-единственный решающий удар… Он сделал шаг к окну.
— Спешите, пока я не передумал…
Прошелестел горячий ветер, как пушинку подхватил Глеба и бросил вниз, через два перекрытия, туда, где за обеденным столом, теперь уже в полном одиночестве, спали опоенные змеиным зельем его друзья.
И лишь очутившись здесь, лишь снова увидев перевязь со своим мечом, висящую на спинке стула, лишь схватив ее и забросив такой неощутимо острый и стремительный груз за спину, он почувствовал себя так, словно вновь обрел способность двигаться.
Несколько минут Глеб сосредоточенно занимался растиранием висков и холодными примочками, используя для этого остатки питья в кувшинах. Мертвый каменный сон наконец начал покидать его друзей. Их тела расслабились, Крушинский застонал, но все еще не открывал глаз.
— Вел, ты меня слышишь? — несколько
— Конечно. Почему ты меня так назвал?
— От имени Влеса, наверно… «Влесова книга» — так тебя называли в моем веке.
— Ну что же… Мне нравится. Глеб, а почему раньше ты никогда не пытался разговаривать со мной, я имею в виду так, как сейчас?
— Наверно, не понимал самого главного, мне казалось, что ты всего лишь передатчик чужих мыслей.
— С большинством книг дело обстоит именно так, но у некоторых появляется собственная душа.
— К тому же раньше мои мысли плохо подчинялись мне, я не умел сконцентрировать их в энергетический комок для передачи.
— Ты сильно изменился после контакта с Гидром.
— Я хотел спросить, ты не знаешь, куда подевался Шагара?
— Посмотри под тем большим блюдом с соусом, видишь, в его дне есть углубление, по-моему, он забрался туда.
Действительно, спящий домовой, уменьшившийся до размеров мухи, оказался именно там. Не желая терять времени на новую проблему, Глеб попросту сунул его в карман и все свое внимание переключил на князя, который определенно не желал просыпаться.
Неожиданно, без всякого предупреждения, вновь дунул горячий ветер, и все трое оказались за воротами замка. Еще не пришедший в себя князь и только что открывший глаза Крушинский лежали теперь на камнях у ног Глеба.
Низко над головой неслись косматые клубы вулканического дыма, заменявшие здесь облака, сегодня особенно густые и плотные. Откуда-то сверху раздался голос, от которого дрогнули скалы:
— За статуей вы найдете дорогу, ведущую на поверхность. Я выполнил свое обещание.
— Еще нет! — крикнул Глеб облакам. — Ты забыл освободить Брониславу!
— Я ничего не забываю. Ты найдешь ее за статуей в пещере. Не знаю только, обрадует ли это тебя…
— Вел, ему можно верить?
— Прямо он никогда не лжет, но часто его слова имеют двойной смысл, впрочем, у тебя все равно нет выбора.
Голос стих, облака почти сразу рассеялись. Остался лишь похожий на змеиное шипение свист ветра у них над головами.
— Что произошло? — спросил Крушинский, приподнимаясь.
— Обо всем расскажу позже, когда мы уберемся подальше. Лучше помоги разбудить князя.
Обратный путь показался намного короче. По-прежнему нельзя было отойти в сторону — невидимая прозрачная стена огораживала дорогу с обеих сторон. Но теперь три цепочки следов на ней вели в обратную сторону. Все-таки они появились — следы, возвращающиеся к миру живых людей!
За статуей после непродолжительных поисков они обнаружили замаскированную кустами узкую трещину, уходящую в глубь скалы. Именно там, где сказал Змиулан.
— Мы несколько раз осматривали это место и ничего не заметили, задумчиво проговорил Глеб, стараясь разглядеть в окружающем пейзаже хоть какой-то намек на другой ход.