Красное Зеркало. Конец легенды
Шрифт:
Я взял ее за руку, и наши пальцы осветились чуть ярче, каким-то непередаваемо светлым оттенком.
Почему-то казалось, что мы идем на пляж.
Вот так, словно дети, взявшись за руки, мы ходили от одного зеркала к другому, вглядываясь в них, рассматривая.
Звон и Тишина… Солнце и далекие Острова на небе…
В каждом изображение разнилось: где-то точно отражался пейзаж, но не отражались мы, в каких-то мы отражались, но на себя не были похожи, или же в реальный пейзаж было встроено сколько-то иллюзорного, того, чего здесь совсем не было. Где-то мне не нравилось мое отражение, где-то ей ее облик казался не таким…
Наши отражения улыбнулись нам, совсем чуть-чуть, кончиками губ – и мы улыбнулись им, так же точно, как они…
Сзади послышался шелест и свист ветра. В зеркале отразились два небольших песчаных смерча, напоминающих пылевых дьяволов в пять метров высоты.
Мы обернулись – смерчи перестали вращаться и обрели подобие высоких человеческих силуэтов, будто сотканных из песчаной пыли. Немного разного размера – гиганты покачивались своими силуэтами вдалеке, – мороз пробежал по коже. На мгновение возникло чувство, что в переносицу уколола тонкая иголка. В глубине их полупрозрачных тел мерцали золотые искорки и змеились небольшие электрические разряды. А вокруг них, на фоне голубого неба и медленно плывущих силуэтов далеких островов, возникло несколько светящихся дисков размером с крупную гарпию. Они, вторя свечению фигур, тоже слегка пульсировали.
– З-з-зум-м-м-з-з-зум-м-м-з-з-зум-м-м… – звенело в мозгу.
Не знаю как, но мы сразу поняли, кто были эти двое: волна сильной энергии прокатилась по нашим телам, и в воздухе запахло озоном. Но затылок не заболел – разве что кожу слегка покалывало и по жилам разлилась морозная свежесть. Возникло ощущение радости и почтения к этим двум сущностям.
– Привет! – сказала Ари и помахала рукой.
– Атышхургичерщях! – раздался громовой голос одной из фигур.
– Ширган-га-га-га! – вторила вторая, и на уровне ее «головы» заплясали яркие искорки в пыли.
– И я тоже очень рад, – слегка поклонился я, вынимая из пачки мятую сигарету и закуривая от пьезоэлемента.
В ответ раздался пронзительный скрежет и посвистывание. На песке расцвел маленький цветок пламени и исчез…
– Ступеньки в энтропии воспринимаются как порядок, – а это всего лишь иерархия этапов, да, порядок, но только в некотором смысле… – раздался знакомый голос Аида. – Вот так лучше?
– В некотором смысле. – Я улыбнулся.
– Можно я, ай-яй, Люди С Низа, не буду создавать своей квантовой копии подобия? Так устал… Ай-яй!.. – Голос принадлежал Отшельнику.
– Вы еще спрашиваете. – Я выпустил облачко дыма, и ветер унес его куда-то меж зеркал.
– Он… я… много подобился последние солы…
– Рады, вас – тут, и все, – сказал Сатана.
– Это здорово, – кивнул я.
– А не помнишь – заткнись! – грубо оборвал меня Аид.
– Молчу-молчу, – покорно согласился я. – С Домом все в порядке?
– Да, в порядке, – подтвердил Отшельник. – Вот так вот!
Эолы слегка гудели энергиями своих полей, и в них пульсировали огоньки серебристых разрядов – двое из них зависли над «головами» наших провожатых и немного изменили цвета.
– Одна просьба, – сказал я. – Те бойцы… Семенов, Доктор… Они хоть и не совсем живые, но сознание у них – настоящее… Вы им там послабление можете дать… Им вовсе незачем там устраивать такую жестокую войну – через карантинную зону и так никто не пройдет…
– А как же ты, Ирина и Крис? – едко заметил Аид.
– Ну… мы же… – Я замялся.
– Ладно, – громыхнул голосом Отшельник, словно раскат грома вдалеке. – Уважим просьбу универсала. Снизим излучение на четыре «пси».
В ярком небе люминесцировали радужные всполохи небольшой ионной бури, словно просвечивающие сквозь колышущуюся на ветру занавесь, за которой сияют огни большого города.
– Все мы, и волны, и глюки, и старшие трансляторы, и младшие, – звенья одной цепочки связи разума со Вселенной, микро и макро, канал обмена данных, за счет которого и существует вечность. – По телу Аида пробежали волны разрядов.
Я понимал, что они хотят сказать, и молча слушал, хоть разговор этот меня немного и смущал.
– Я не забуду теперь, – ответил я.
– Какие все же люди красивые, когда молятся или творят, – лица меняются, ай-яй!
– Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы! – застонал Аид.
На небе стали возникать и растворяться фигурки сотен людей, как на картине Рене Магритта [100] .
– Когда людей на Земле было меньше – энергии хватало всем… Потом многие пытались истребить род человеческий, на который также распространялась энергия Вселенной, – численность людей росла, а Древние теряли силу… Но мы опять уничтожению этому помешали! Развитие продолжилось! Вот так вот…
– Вы куда сейчас? – спросил внезапно Аид.
– Мы возвращаемся домой, – ответила Ари.
100
Имеется в виду картина выдающегося сюрреалиста ХХ века Рене Магритта «Голконда» (1953), на которой изображен «дождь» из фигурок рантье. В названии скрыта ирония: ведь Голконда – полулегендарный город в Индии, славившийся золотыми россыпями и алмазами.
– Надо еще поддержать Одиноких Камней, наведаться к Чембе и Белому, чтобы они не подумали, что мы бросили их, да и с Эолами наших Охотников я бы встретился, – сказал я.
– Могли бы и не уходить, – прогудел Отшельник. – «Ух ты, ах ты, все мы космонавты…» Но дело ваше – так что БААЛшой [101] вопрос, кто куда вернулся… Но я все понимаю… все понимаю…
– Где он, кстати, Энке? Все проспал опять, а еще Страж называется…
– А можно один вопрос? – попросил я.
101
Намек на древнего бога Баала (Ваала).
– Валяй, – добродушно разрешил Аид.
– А почему вся эта история произошла на Марсе? – спросил я.
– Она могла произойти где угодно. – Золотые искорки заплясали в такт его словам. – Просто Марс одновременно и близок и далек от Земли, да и условия суровые, чтобы помешать нам было сложно. Изоляция, понимаешь…
– Значит, вы были убеждены, что ничего не произойдет?
Они защебетали, застрекотали, завыли и засвистели:
– Мы? Ты что!!! А вот и половина четвертого! Скоро чай! Глупости! Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы! Э-э-э-э-э-э!!!