Красные бригады. Итальянская история
Шрифт:
А с RAF?
С RAF отношения возобновились летом 1978 года. Это были единственные контакты, которые мы имели пару раз в Италии. Первый раз это было в Милане, мы не знали друг друга, и встреча произошла на остановке метро: они держали желтый. Регулярный сотрудник, которого послали за ними, провел их по замкнутому кругу, чтобы убедиться, что за ними никто не следит, и сопроводил их на базу, где мы собирались поговорить несколько дней, вернулся в недоумении: «Они нас задержали, — говорит он, — было много людей, но ни одного похожего на немца. С желтым были только три девушки». Мы бросились их искать, мы не сказали троим из RAF — именно они были в тот момент главными, — что
И как прошел этот контакт?
Это продолжалось долгое время. Мы неоднократно встречались в Париже. Это были бесконечные дискуссии, которые подчеркивали разнообразие ситуаций и историй до разнообразия линий. Капитал един и множественен, но он доминирует над народами и движениями с совершенно разными историями, культурами и условиями. Мы пытались найти с RAF точки соприкосновения, которые позволили бы нам добиться некоторой однородности действий, но мы даже не приблизились к такой возможности. За пределы солидарности мы не выходили..... Несколько обменов фальшивыми документами, некоторые экономические трудности, с которыми столкнулся тот из двоих, кто мог сделать больше в то время, и больше ничего.
В ваших словах чувствуется разочарование, как будто сейчас или даже тогда в этих контактах отражалось ощущение невозможности, блокировки. Говорили о ваших отношениях с Востоком, о поездках в Прагу и тому подобном. Хотя из российских архивов и архивов Штази ничего не известно. Что Вы знаете об этом?
Между нами и Восточной Европой не было никаких отношений. Это сказки, причем политически бессмысленные. Какой интерес мог быть у СССР в поддержке такого движения, как наше? Вся их поддержка шла на Компартию Италии. Мы уже измерили этот выбор коммунистических стран во время похищения Сосси.
Но разве не было нити с болгарами? Дело Рена?
Я его точно не знаю, я уже был в тюрьме. Я очень мало о нем знаю, но, разговаривая с товарищами, убедился, что это раздутое дело, совершенно второстепенное.
Ну что, не служили?
Было бы неплохо, а? Если бы вы могли собрать все вместе, ЦРУ, КГБ, мафию, P2 и т.д., чтобы сделать все события этих двадцати лет частью великого вселенского заговора. Даже такое движение, как наше, было бы более обнадеживающим, если бы мы рассматривали его как маневр темных сил, подобных тем, которые маневрировали массовыми убийствами, спецслужбами. Вместо этого мы обречены различать вещи, если хотим понять и критиковать их. Правда в том, что БР не вступал в контакт с секретными службами любого вида или национальности, ни напрямую, ни по доверенности. Таковы факты, и никто всерьез не считает иначе. Вы можете говорить о нас что угодно, кроме того, что мы были чем-то сомнительным.
Но разве Моссад не пытался связаться с вами вначале?
Ах, да. Возможно, именно это и насторожило нас. В 1972 году он прислал нам какую-то благодарность. Мы даже не написали ему ответ, настолько это было абсурдно. Короче говоря, единственные реальные политические отношения у нас были с ООП. Палестинские товарищи интересовали нас, потому что у них был дискурс, схожий с нашим.
С какой частью ООП?
У ООП, с которой я встречался, были разные души. Мы связались с частью
Но что-то же вы для них сделали, знаменитую экспедицию Упапаго?
Не считая совместных операций, мы стремились хотя бы предложить им солидарность. Мы оказали им небольшую поддержку в подделке документов, мы, очевидно, готовы были оказать любую политическую поддержку, в которой они нуждались. Италия является обязательным перекрестком для всего, что движется с Ближнего Востока на север, и они попросили нас найти для них тайник с оружием для хранения в качестве резерва, предназначенного для движений сопротивления или национального освобождения. В частности, в то время они могли бы пригодиться Ираку, который запросит их позднее. С Ираком контакты поддерживали палестинцы, мы просто предоставили себя в их распоряжение.
А вы поехали и забрали оружие?
Да. По морю. Италия похожа на пристань на Средиземном море. Чтобы это не выглядело так, будто мы занимаемся простой солидарностью — типа, мы храним ваше оружие, а вы воюете — нам было предназначено небольшое количество оружия, несколько очень старых «Стернов», несколько пулеметов, которые были выброшены британской полицией, но которые прекрасно работали. Но это был символический обмен, нам нужно было небольшое оружие, партизанское оружие, и мы, как я уже говорил, без труда его получили. Нас интересовали политические отношения, братство, то, что мы делали для ООП[10].
Когда это было?
Летом 79-го года, и по случайному совпадению это совпало с необходимостью установить отношения с боевыми формированиями на Сардинии. Товарищ из Анконы, психиатр в больнице, нашел лодку, он был очень опытным шкипером в парусном спорте. Вместе с ним мы отправились на «Папаго».
Риккардо Дура из Генуи, моряк по профессии, проплывший полмира и якобы погибший на Виа Фраккья, товарищ из Венеции, якобы знакомый с морем, и я, который всегда был хорош в море. Мы заплатили за судно сорок миллионов; потом его перепродали, и мы даже, кажется, получили прибыль. Мы отплыли из Анконы на Кипр, где ждали рандеву на якоре в красивом маленьком порту, но это был не праздник. Мы были немного ненормальными, с неухоженными бородами, напряженным графиком и спартанской жизнью. Это сработало. В условленный день мы встретились у Триполи в Ливане и перегрузили с одного судна на другое оружие, упакованное в джутовые мешки. Палестинцы были удивлены тем, что мы предпочли провести погрузку в море, поскольку в тот момент они контролировали часть города, но наш маленький парусник, явно беззащитный — они с любопытством смотрели на него с полностью вооруженного лоцманского катера — после того, как он был заполнен, имел на борту столько взрывчатки, что если бы хоть одна пуля попала в нас, взрыв был бы слышен по всему Ливану. Загрузившись, мы салютовали им сжатыми кулаками, а они в ответ высоко подняли свои винтовки. Наш крошечный шлюп вернулся в Италию после 1500-мильного морского перехода.
Где вы разгружались?
В Венеции. Мы вошли в лагуну, пережидая приливы и отливы, почти до самого Местре. Оружие шло разными маршрутами, часть распределялась по базам каждой колонны. Были простые в использовании противотанковые снаряды, которые палестинские мальчики использовали в пустыне во время войны Киппур. Однажды мы испытали их против казарм карабинеров на улице Москова в Милане. Повреждений было очень мало, но я думаю, что генерал Далла Кьеза так и не простил нас.