Красные и белые. На краю океана
Шрифт:
нему моросил дождь, все так же лежали травы, словно низкое небо окончательно придавило их к земле, но что-то произошло в Донаурове, изменив его настроение. Дождевые капли казались золотниками, деревья засветились каждым сучком, весь мир оделся в оранжевый легкий туман. Донауров увлекся работой, глаза смотрели зорко, руки двигались быстро. После десяти промытых лотков заломило поясницу, Донауров присел на глыбу. В месте, где появлялись'спутники золота, не было его самого, но это не огорчало Андрея, из корыстолюбца он опять превратился во
Этот день, как и вчерашний, не принес удачи. Устало брел Андрей в свою избушку, и даже черные, выпуклые на красном закате лиственницы, и тишина, переполненная шуршанием срывающихся с ветвей капель, не трогали его души.
В небе прорезалась полоска яркого света и, разрастаясь, стала выорасывать разноцветные охапки лучей, и тотчас раз- 1 вернулись сполохи. Они перемещались, сливались, становясь красными оленями, зелеными птицами, оранжевыми рыбинами, и проваливались в темную пустоту, на месте их росли синие и лиловые травы. Андрей остановился, пораженный, что все вокруг стало многоцветным сном, что небо и земля разговаривают друг с другом, но таинственный их разговор ему не дано попять. Очарованный и растерянный, смотрел он на сполохи и уносился в страну своих мечтаний, где правили красота, поэзия и любовь.
*
]
На другой день Донауров работал у большой сланцевой скалы. Внезапно скала треснула, крупная глыба, медленно кренясь, опрокинулась в ручей, выплеснув на берег воду. К ногам Андрея упал маслянистого цвета комочек.
— Самородок! — Нетерпеливо и жадно перебрасывал он золото с ладони на ладонь, потом встал на колени, засунул руку 1 под скалу, пошарил и разжал кулак: на пальцах желтели зернышки металла. Андрея охватил восторг: наконец-то удача наконец-то подфартило!
Теперь ничего не существовало для него, кроме сланцевой 1 скалы, нависшей над ручьем. Железным скребочком он выгребал из-под нее породу, складывая в лоток, присаживался к воде и начинал промывку.
Грунт все плотнее оседал в лотке, и все осторожнее становились движения Донаурова. 1
Раз-раз! — срывались с лотка частицы пустой породы. На дне остались одни пески — плотные, непроницаемые. Андрей отбивал лоток, с каждым взмахом коричневая полоска бурела 1
и наконец расцвела рыжим цветом — среди тяжелых зерен засверкали самородочки.
Солнце оранжевым пузырем повисло над безмолвными лесами, тени из сизых и гладких стали черными и мохнатьщи, нарастающим гудением предупреждала о себе мошкара, а Донау-ров ничего не видел, кроме цветущего золотом лотка.
— Поздравляю с успехом! — неожиданно громко произнес кто-ію за спиной Андрея.
Он вскочил на ноги, инстинктивно закрывая собой лоток. -Перед ним стоял мужчина в брезентовом плаще, в кожаной широкополой шляпе.
— Иван Елагин, ваш сосед,— представился незнакомец.
—
Был Елагин среднего роста, широкоплеч, коренаст, копна каштановых волос сваливалась на левую щеку, маленькие серые глазки поблескивали из-под густых бровей.
— Наслышан про то, что хотите продать свой участок. Не советую, смешно продавать счастье. Смешно и, извините, глупо.
— Вы это всерьез?
— Такими вещами не шутят.
— Я хочу уступить вам богатство, а вы отказываетесь от него. Странно!
— Во-первых, я и так богат, во-вторых, иметь соседом такого славного человека, как вы, ючень приятно. О вас я знаю больше, чем вы думаете. В тайге нет золотоискателей, которые могли бы постоять друг за друга, мы живем, как волки, каждую минуту готовы загрызть друг друга, нас всех перебьют партизаны. Они уже объявились, вожак ихний Алешка Южаков только и ждет удобного случая. Завтра у меня собирается совет золотоискателей, есть кое-какие новости. Приглашаю и вас. Посидим, потолкуем о важных делах... — Елагин не договорил, оттолкнул Андрея в сторону и отбежал от ручья.
На место, где они стояли, с горной кручи хлынул поток камней.
— Еще бы секунда, и обоим каюк. Копаетесь здесь у смерти под носом! — Елагин выругался.
— Я в долгу перед вами, вы спасли мне жизнь,— растроганно сказал Донауров.
Оскальзываясь на мокрых камнях, Андрей шел на прииск Благословенный, мрачно поглядывая по сторонам; его настроение иногда зависело от случайных обстоятельств: то радовался он солнечным зайчикам в горном потоке, то впадал в тревогу от лунного света, встающего со дна того же потока. Неуравновешенность настроения сам Андрей объяснял поэтической своей
19 А. Алдан-Семенов
натурой — объяснение столь же легкомысленное, как и неубедительное. :
Послышались истошные крики. На таежной поляне десятник оил старателя, приговаривая;
Возверни самородок, собака!
Старатель корчился под ударами, но молчал, десятник развернулся для нового удара. Донауров перехватил его руку
— Не смей бить человека!
Может, целовать его?.. — Десятник отступил на шаг взмахнул лопатой над головой Донаурова.
Стой! крикнул повелительный голос, и Елагин вышел из-за кустов.
Десятник бросил лопату, почтительно снял шапку.
Это тебе за старателя! — Елагин ударил десятника по физиономии, тот взмотнул головой, —А это за то, что посмел
поднять лапу на моего гостя. На своем прииске могу бить тоть-ко я.
Десятник выплюнул зуб, ответил беззлобно:
— Напрасно бьешь, хозяин. Ахметка спер самородок. Сам видел, как из проходнушки выдернул. Я его за кражу приласкал, а меня за что?
Где самородок, Ахмет? — спросил Елагин.
— Врет он, бачка, не брал я самородка, хоть секим башка, не брал. ’