Красные Орлы
Шрифт:
– Интересно, куда ты собралась? – и голос такой ни разу не добродушный.
– Барин, вот отчитываться совсем не обязана. Мой рабочий день окончен и все такое прочее. Но, специально ради тебя скажу- на свидание. Имею право!
– С Мазуром? – и удивление и легкая злость…
Откуда она взялась?!
– Да. Альберт покажет мне местный клуб и еще что –то. Я не совсем поняла, но вроде бы это называется – Бабья коса. Это что за коса, а?
Мишка поперхнулся и чуть не закашлялся.
– Местный клуб это место такое, куда парочки ходят обжиматься. А Бабья коса – это живописный и уединенный пляж на Краснухе. Там тоже творится беззаконие. Реально, Мазур? – Волохов офигевал, и совсем не хотел отпускать Кан на прогулку сомнительного содержания.
– Серьезно? Ну…
– Баранки гну. Пойдешь?! – и злится!!
– А почему бы и нет? – вопрос Маша задала самой себе, скорее.
Не было в ее планах «обжиманий» и «беззакония», но в ее нелегкой борьбе с тяжёлой любовью все средства хороши. Да и не верилось ей, что приятный Альберт Мазур подкатывает к ней.
– Иди. По осени свадьбу сыграем. Будешь Мария Мазур. И дети у тебя будут Альбертовичи, - говоря все это, Мишка представил красавца Мазура и Занозу под венцом.
Брови сами собой сошлись над переносицей, взгляд приобрел легкую свинцовость, а настроение с «прекрасно» упало до отметки «погано».
– Меня замуж никто не звал, Миш, - и смеется, а Мишка потихоньку звереть начал.
– А может и не позовет. Зачем жениться, если и так неплохо можно развлечься? Ты, Маш, имей в виду, презервативы в Орлах не приветствуются, - Машкину улыбку как рукой смахнуло, краска бросилась в лицо, брови сошлись над переносицей, а глаза опасно засверкали черными бриллиантами.
– И скольких бастардов барин уже успел наплодить за пять –то лет, а? – Мишка поднялся из –за стола и опасно навис над маленькой Кан, и сама Машка встала навстречу злобному медведю!
– Сколько есть, все мои. Ты иди давай, развлекайся. Быстро тебя отпустила «личная причина», - Машка не задумываясь вмазала ему пощечину…
– А и сволочь ты, барин, - и ушла.
Мишка потер рукой зашибленную щеку и тут же ввалился в состояние дичайшего раскаяния. Да ёлы –палы!!! Девушка искренне поделилась с ним «личной причиной», а он по непонятным, диким каким –то соображениям, взял и плюнул ей в душу….
Маша на свидание с Мазуром не пошла. Заперлась в своем домике и сидела на диване, обхватив колени руками. Обидно было до слёз! Вот теперь и прочухала Машка в полной мере слова Палны о молчании. Любое ее слово играет на селе против нее. Кроха информации трансформируется в оружие и ранит больно. Маша не ожидала от Волохова такой подлости, ругала себя за доверчивость и искренность!
А Мишка на свидание, как раз таки, пошел. Ругал себя за глупость и плёлся сначала к клубу, потом к Бабьей косе. Ни там ни тут не приметил "сладкой парочки". Зачем шел? Вот хрен его знает?!!! Мозг его отказывался давать ответы!
Вернулся на Свияжскую и у магазинки увидел Мазура. Одного! А Кан где?! И поспешил к ее домику. Уф… Свет горит, и в окна, не закрытые занавесями, видна Машкина макушка.
Мишка чуть не захихикал от облегчения. Тут же впал в задумчивость… Снова отказался ловить мысль о странном своем поведении, реакции на Машку, и пошел домой. Спина ныла нещадно. Совесть мучила кошмарно. Одна радость – Кан дома, а Мазур у магазинки пиво пьет. Что???!! Ему-то, Мишке, какое до всего этого дело?!!! Бред. Бред и умственное помешательство! Три раза тьфу и все «в сад»!
Глава 7
– Василий Иванович! Дома Вы? – Маша решила субботним днем навестить Самбреру, - Я тут мимо проходила, дай, думаю, зайду поболтать.
– Маня, здравствуй, красавица! – Самбрера спустился с крылечка, - Заходи, потрындим.
– Деда, погода такая хорошая. Может, на скамеечке посидим?
И то правда. Погода шикарная! Апрель теплым выдался. Вот сейчас, ближе к полудню, сияло все солнышком. Ветерок ни разу не шалил. Небо синюшное, и почки на деревьях пухнут день ото дня.
Уселись с дедом на скамью перед калиткой и давай языками чесать. И смех и благодать. Народ ходил по Свияжской туда –сюда, удивляясь, о чем таком веселом ведут беседу приезжая и Самбрера? И ведь трещат, почитай, час уже. Некоторые успели до магазинки и обратно слётать, а эта парочка все развлекается!
– Чё, чё…через плечо! Говорю тебе, надыть по первомаю накопать грядок. Пихни в землю редисок, морквы. Они вылезают скоро! Натягала, помыла и ешь.
– Василь Иваныч, да где мне грядки – то копать? У меня огорода нет. И не умею я. Представьте, что там вырастет? Три былинки? – и смеются, заливаются.
Вроде и не с чего, но ведь бывает так, что если человек по душе пришелся, то и смех и болтовня сами собой рождаются. Радуется душа, что встретила другую такую же. Близкую.
– Ну, не сажай. Тебе Андреич исчо выпишет со склада. Мы с Петручей привезем, - при упоминании о Волохове, Машка надулась, и это не укрылось от Самбреры.
– Э, опять чтоль полаялись? Я не слыхал! Когда?
– Не лаялись.
– Ага, понятно. Расплевались? Серьезно? Да не кисни. Ты деваха отходчивая, по всему видать. А Андреич тебя пасёт. Чё глазами хлопаешь? Прям, бурёнка бурёнкой. Вчерась носило его по селу, что полицая. Морду крючит и тащится. Видать, спину прихватывает. Потом у твово дома эдак встал и давай шею вытягивать. Мань, ты хоть занавесь окна –то. Ить, видно все. Все заглядывають. Это тебе не небоскрёб. Изба же.
– Занавешу, - ответила Маша рассеяно, переваривая инфо о стоящем под ее окнами Волохове и его «полицайском выпасе».
– Так и иди тады! Вона, в магазинке тряпки какие –то есть. Накупи в цветочек и глазу отрадно и тебе хорошо. Срам прикрыть.
– Какой срам, Василий Иванович? Никакого сраму у меня нет, - Машка уржалась.
– Нет, так будет. Чё грохочешь? Вон Мазур тебя обхаживает, как скаковую лошадь. Едва в рот не заглядывает. Дело –то молодое. Машка, кончай грохотать! Скажут, что дед тебя защекотал, - и сам уже смеется.