Красные орлы
Шрифт:
Есть отдельные батальоны и тыловые части.
Командует бригадой наш, камышловский, товарищ Васильев. Я не раз слышал его фамилию, но не думал, что это Макар Васильевич. Мало ли на свете Васильевых. Только вчера мельком увидел и обрадовался. Он все такой же: спокоен, нетороплив, рассудителен. И даже шляпа на нем все та же. Мало изменился с той поры, когда командовал нашей 29-й дивизией. Только, видно, очень утомлен, мало спит. Глаза красные, под глазами мешки.
17 числа мне пришлось разговаривать с военкомом бригады товарищем Миковым. Он расспрашивал об отступлении 10-го
Мне показалось, что товарищ Миков живо интересуется степенью виновности этих людей. Для того и завел со мной разговор об отступлении из Залазнинского.
По всему видно, Миков — человек строгий. Ему под тридцать. Роста небольшого, с меня. Энергичный, быстрый. Слушает внимательно, но торопит, проявляет нетерпение. Сам говорит твердо, громко.
Сейчас в боях все полки бригады, кроме 22-го, который составляет бригадный резерв.
За последнее время особенно отличился 61-й Рыбинский. Он за месяц продвинулся верст на сто, форсировал Каму и сейчас воюет вдалеке от нас. О храбрости его бойцов, о командире товарище Максимюке и комиссаре товарище Попкове рассказывают чудеса. Этот полк не так давно прибыл в бригаду из-под Буя полнокровным, хорошо подготовленным.
От политотдельцев услышал я, что когда наша бригада в феврале и марте с боями отходила от Усолья и с Камы к Залазнинскому заводу, на левом ее фланге действовала кавалерийская бригада, которой командовал наш славный «красный орел» Филипп Егорович Акулов. Части этой же кавбригады помогли и 10-му Московскому, когда беляки выбили его из Ежей.
Намеревался записать еще кое-что, но совсем стемнело и захотелось спать. На сегодня кончаю.
Звезд не видно. Сплошные облака. Только бы ночью дождя не было. Спим под открытым небом.
До Северского осталось верст тридцать. Но расстояние до полков не сокращается. Они не стоят на месте, гонят белых гадов, отвоевывают все новые и новые села.
Белые, наверное, теперь мечтают о том, чтобы оторваться от нашей бригады и 29-й дивизии, отвести свои войска за Каму, занять оборону по ее левому берегу, около Перми.
Красные части бьют беляков и в хвост и в гриву. Все с большой похвалой отзываются о 21-м Мусульманском полке. Им командует знающий командир товарищ Серебренников, а военкомом бессменно товарищ Ковзель. Русские и татары сражаются вместе, как братья, против общего ненавистного врага всех народов и наций — белогвардейской сволочи.
Из частей бригады приходят донесения и сводки. Радостно читать о победах, о боевом духе красноармейцев и командиров. Сейчас даже странно вспомнить, что зимой и ранней весной в частях бригады были такие скверные случаи, как переход на сторону белых, неподчинение и дезертирство.
В политотделе прямо говорят: перед отправкой 10-го полка на фронт людей как следует не проверили, не подготовили. Потому-то он и ослаб после первых же неудач. Хорошо еще, что туда с самого начала было направлено много инструкторов и агитаторов из политотделов армии и бригады.
Крепко помогал политотдел бригады и 1-му Северному кавалерийскому полку. Во главе его стояли хорошие боевики — командир товарищ Транзе, комиссар товарищ Чинин. Но полк потерял столько людей и лошадей, что с трудом, да и то не всегда, выполнял свои задачи. Дело доходило до братания красноармейцев с противником!
А какие трудности были с обозами. Дорог в лесах мало, дороги плохие. Лошадей нет, фуража нет. Беда — да и только. Даже с ковкой конского состава не удавалось наладить дело. Десятки верст красноармейцы на собственных плечах несли пулеметы и боеприпасы, тащили орудия. Спасибо крестьянам удмуртам, которые пособили нам своими подводами. Но им, конечно, не под силу было перевезти все наши грузы.
А боевые потери? А болезни, особенно чесотка? А нехватка обуви, шинелей?..
Помню, как в 10-м полку во время боя нам приходилось собирать и сдавать на перезарядку стреляные гильзы. Еще острее ощущалась нехватка снарядов, а потому и помощь от артиллерии была, как правило, невелика.
Сейчас положение совсем другое. Мы наступаем. Бригада вылезла из сплошных лесов, двигается по просохшим дорогам. Места вокруг привольные. Беляки при отступлении оставляют нам богатые трофеи, в том числе патроны и снаряды. Скоро подойдем к железной дороге, и тогда положение будет еще лучше.
Но как бы хорошо ни было, не забываются горькие весенние дни, неудачи, потери. Нелегко дались нам нынешние победы. Об этом всегда будем помнить…
Только что от едущих навстречу кавалеристов узнали: 21-й полк сегодня днем занял село Вознесенское и станцию Верещагино. С этой станции почти пять месяцев назад я уехал на военно-агитаторские курсы.
Заодно с 21-м полком действует хорошо мне знакомый Путиловский Стальной кавалерийский полк. Командует им теперь Филипп Егорович Акулов!
Вчера получил удостоверение личности. В нем проставлена должность — секретарь политотдела. Подписали удостоверение товарищ Воронцов и я сам.
Вперед и вперед наступают части нашей бригады и 29-й дивизии. Разведка продвинулась вдоль железной дороги до станции Чайковской. Еще дальше зашли части Северного экспедиционного отряда, которые действуют на левом фланге нашей армии.
За неделю заняли то, что сдавали в течение шести месяцев. Все ближе и ближе к родным местам!
До Северского оставалось верст двенадцать, но уже получено было приказание: не задерживаясь в Северском, двигаться в село Сепыч, еще верст семьдесят. Вот это здорово! Я согласен, несмотря ни на какую усталость, идти вперед. Тем более, что сейчас победы поднимают дух красноармейцев и без особой агитации.
Погода жаркая. Идем пешком. Иной раз еле передвигаешь ноги. Ночуем в поле, у костров.
Вечерами роса покрывает луга, солнце золотит край неба. Дремлет вдалеке густой лес. Тишина. Только усталые кони, позванивая колокольчиками, жадно тянутся к сочной траве. Звон колокольчиков напоминает о чем-то родном и милом, дорогом с детских лет. Словно песня наших девушек…