Красные рельсы
Шрифт:
— Тебя ищет Боун, — сказала она. — Просил, чтобы ты его подождал.
— Откуда он узнал, что я вернулся? Лили пожала плечами.
— Я не расспрашиваю Боуна о его делах, а он меня — о моих, — сказала она. — Но знаешь, он чем-то взбешен. По крайней мере, он злее, чем обычно. У тебя что, неприятности с полицией?
— Вроде бы нет.
Она взяла со стойки бутылку «Теннесси» и налила ему стакан. Конкэннон залпом выпил. Алкоголь согрел его желудок, и он с нежностью посмотрел на бутылку, прекрасно зная, что не найдет на ее дне решения своих проблем. Потом налил себе еще.
Лили озабоченно посмотрела на него. Она была незлопамятна и не могла подолгу сердиться.
— У тебя все в порядке, Конкэннон?
— Я устал и неважно себя чувствую, но вообще-то все в порядке.
— Мне незачем повторять, что я тебя предупреждала. И тем не менее…
Конкэннон улыбнулся.
— Помню, помню. Отличное виски. Выпьешь со мной?
— Нет, спасибо. Мне нужно следить за кабаком. — Она беспомощно пожала плечами. — Можешь забрать бутылку наверх. А мне некогда.
— Ты просто прелесть, Лили, — искренне сказал Конкэннон.
— Если придет Боун, сказать ему, где ты?
— Скажи, скажи.
Он уже чувствовал небольшое головокружение. День выдался не из легких, и он опять забыл поесть.
Конкэннон поднялся наверх, налил себе виски из бутылки и удобно устроился в кресле. Он сделал несколько глотков и почувствовал, как алкоголь горячими волнами начал разливаться по его телу.
Вдруг дверь резко распахнулась, и на пороге возник Боун. В этом женском интерьере, среди украшений и кружевных занавесок, сержант казался вдвое крупнее обычного.
— Я оставил вам в отеле записку, где просил встретиться со мной тотчас же после приезда, — проворчал он.
— Я ее читал, но был занят другими делами. Присаживайтесь, Боун, отдохните.
Одутловатое лицо сержанта покраснело и блестело от пота. Он вошел в комнату, хлопнув дверью, и посмотрел вокруг.
— Типичная комната потаскухи, — сказал он, ухмыляясь. — Я смотрю, вы здесь как дома, Конкэннон.
Детектив промолчал, справляясь с подступившей злостью.
— Боун, последние несколько дней были для меня весьма утомительными, — сказал он наконец. — Я сильно раздражен. И не собираюсь выслушивать оскорбительные заявления в адрес моих друзей. Если вы по делу — говорите. Если нет — до свидания.
Боун словно получил пинок под зад. Глаза его вылезли из орбит.
— Вы пьяны, Конкэннон?
— Пока нет.
— Прекрасно, — сказал полицейский, садясь на один из резных стульев, — Расскажите о Дип-Форк. Вы виделись с Майером?
— Да.
— И что же? — Сержант нетерпеливо скрипнул зубами. — Он сказал вам, где Эйб Миллер?
— О Миллере он знал не больше, чем я. Ну, сказал, правда, что он женат и что у него ребенок. Вы это знали?
Боун помедлил, затем ответил:
— Нет. Что еще?
— Я убил двух человек.
Наступила такая напряженная тишина, что Сатана приподнялся на диване и посмотрел на Конкэннона, затем на Боуна.
— Мне кажется, — сказал Боун неожиданно тихо, — что вам следует начать с самого начала.
— Их звали Тюрк и Крой. Это вам о чем-нибудь говорит?
Боун покачал головой.
— Скоро вы получите рапорт помощника старшины, который занимается этим делом, и узнаете обо всем официальным путем.
Конкэннон рассказал о своих приключениях, начиная с засады на холмах и заканчивая перестрелкой у ручья.
Сержант смотрел поверх головы Конкэннона, погруженный в свои мысли.
— Как по-вашему, эти двое знали об ограблении? — спросил он, дослушав до конца.
— Мне кажется, они были членами банды.
Конкэннон рассказал, как Тюрк и Крой подстерегли Атену у пансиона, и от этого воспоминания у него опять похолодела спина.
Услыхав о двух тысячах долларов, которые бандиты дали Атене Аллард, Боун напрягся.
— Почему вы не сказали мне об этом раньше?
— Я хотел, чтобы они чувствовали себя в безопасности. Чтобы думали, что миссис Аллард приняла деньги и отступилась.
— Но это — сокрытие улики, Конкэннон! — Голос Боуна стал свистящим от гнева. — Я могу за это посадить вас за решетку!
Конкэннон поднял бутылку и припал к горлышку. Боун едва смог удержать себя в руках и лишь посмотрел на него испепеляющим взглядом.
Затем Конкэннон дорассказал всю историю до настоящего момента.
— Итак, миссис Аллард хочет, чтобы вы прекратили расследование, — сказал, подумав, Боун. — Возможно, она права. Вы над этим размышляли?
Конкэннон посмотрел на него.
— Что вы имеете в виду?
Боун по-волчьи оскалил зубы.
— Сколько времени вы уже занимаетесь этим делом? Неделю? А результат? Погибли два человека, вам намяли бока, а потом устроили на вас засаду. О Миллере вы ничего не узнали. Может быть, пора передать дело кому-нибудь другому?
— С удовольствием, если об этом распорядится Джон Эверс.
Боун задумался.
— Я вот размышляю о тех двоих, которых вы убили. Денег у них при себе не оказалось. Отчего же вы так уверены, что они участвовали в ограблении?
— Но ведь были же у них две тысячи долларов на подкуп миссис Аллард!
Снизу послышались крики и треск мебели.
Видимо, возникла потасовка. Шум постепенно становился все громче: похоже, дрались уже у игорных столов. Издали донеслись свистки полицейских. Боун и Конкэннон почти не обратили на все это внимания. Они смотрели друг на друга.
— Интересно, — спокойно говорил Конкэннон, пока внизу ломали столы, — сколько может зарабатывать сержант полиции в Оклахома-Сити?
Полицейский мгновенно понял намек.