Красные следопыты (Повести и рассказы)

В школе, на знамённой горке, барабан лежал. Как попал сюда — не узнать. Давно было. Может, сорок лет назад, может, больше.

У красных следопытов дело: про барабан разведать, откуда взялся? Стали расспрашивать. Кто не знал, руками развел. А Иван Васильевич, школьный сторож, вспомнил:

— Барабан по реке приплыл. Еще в гражданскую...

Вот ты какой, барабан-барабанище, по реке приплыл! А кто тебя, барабан, в плавание пустил? Молчишь? Разговаривать разучился? А мы тебя снова научим. Разберем, починим, соберем... Стоп, что это?

Желтый лист в трубочку. А в листе что? Целая история. Про гражданскую войну. Про год двадцать второй. Когда гражданская к концу шла, а белые банды еще кое-где гуляли...

...Слева — река, справа — реки рукав. Под мышкой у реки городок лежит. Мал городок: в одном конце чихнут — в другом «будь здоров» скажут; не заметен, ищи на карте — не найдешь. Да у войны глаза — во! Мимо шла, в городок пожаловала. Прискакал на рассвете всадник. Коммунистов спросил. Никого нет. Все, сколько было, на банду пошли. Комсомольцев спросил. Нет и комсомольцев. Туда же отправились, банду добивать. Пионеров спросил.

— Все тут.

— Даешь самого главного...

Постучал всадник в окошко. На крыльцо паренек-колобок выкатился.

— Чего шумишь?

— Ты у пионеров главный?

— Я только барабанщик.

— Главный и есть. Слушай, главный, красный бронепоезд в бой шел. Красный бронепоезд в пути стал. Дров неn... Дров нет — паров нет, паровоз не дышит. Бери барабан, зови ребят, даешь дрова!..

Ускакал всадник. А красный барабанщик по улице пошел. Подойдет к дому, вызовет, кого надо, и дальше. Идет и гремит:

— Даешь др-р-рова!.. Даешь др-р-рова!..

Солнца верблюжий горб из-за горизонта высунулся. Проснулось светило. На работу вышло. У людей война, и у него свои заботы: тем помогать, кто в темноте не прячется, кто правдой неправду бьет.

Потянулась к бронепоезду пионерская цепочка. Впереди барабанщик, а за ним...

Кто, кряхтя, колоду катит.

Кто поленце под мышкой несет.

Кто, в паре, бревнышко на плечах тащит.

Задымил паровоз, пустил пары. Прощай, город-городок! Спасибо за подарок.

Держись, банда! Красный бронепоезд в бой идет. А красный барабанщик где?

Вот он, в бронепоезде, среди красногвардейцев. Как пристал, так и не отстал, как ни прогоняли.

Тук-тук-тук, — стучат колеса.

Так-так-так, — вторит им барабан.

Вдруг, стоп машина! Впереди завал. А справа враг, и слева враг. К бронепоезду ползут-лезут.

Скомандовал командир:

— Огонь!

Пошла косить врагов коса-невидимка.

Тук-тук-тук, — стучат пулеметы.

Так-так-так, — поддакивает им барабан.

Видит командир, трусит враг, к земле приник, скомандовал:

— В атаку!

Сам с наганом впереди, бойцы цепью — штыки вперед — за ним. А красный барабанщик где? В свое время объявится.

Погнала банду Красная гвардия... Бежит враг, отстреливается. Не метко бьет, да не все мимо. Один боец упал, другой, третий... Залегла Красная гвардия. Вдруг слышит, что это?

Барабан стучит. Красный барабанщик бойцов в атаку зовет. Вот он какой! Его, как ни просился в бой, в бронепоезде оставили, а он здесь оказался. Рядом с комиссаром стоит и бойцов в атаку зовет. Поднялась Красная гвардия, пошла... Дрогнул враг, побежал. А красный барабанщик где?

Недвижим лежит. Упал, сраженный пулей. Эх, паренек-колобок, паренек-колобок, вот и докатился до беды: не проснуться тебе, не подняться, не сыграть песню...

Как это не проснуться? Как это не подняться? Красные бойцы без песни не умирают. Отступи, смерть! Дай красному барабанщику последнюю песню спеть. Не палочками на барабане, карандашом на бумаге — обо всем, что было, написать-рассказать.

Вот его песня. По реке в барабане плывет. Плыви, не теряйся, чужим людям не попадайся, своим в руки отдайся... Пусть они про гибель красного барабанщика узнают.

Приплыла песня, куда надо.

...В школе, на знамённой горке, барабан лежит. У барабана пионеры караул несут. Он того заслужил. Про красного барабанщика песню сберег.

Над рекой, на высоком берегу, раз в год, в полночь, запевает горн. Звонкая и тревожная летит над летней далью серебряная музыка. И, слыша ее, люди

зажигают в домах огни,

выходят на улицу

и смотрят за реку, вдаль, где вот-вот должно случиться удивительное чудо.

И чудо — в погоду ли, в непогодь — непременно случается.

Во всем заречье, на заливных лугах, едва пропоет горн тревогу, вспыхивает множество огней-светлячков.

Это в память о подвиге пионера-горниста загораются костры пионерских дружин.

Горят костры. Горят звезды в глазах у ребят...

— Слушайте все! — кричит на том берегу горн. — Слушайте...

И тогда встают у костров былинники речистые и начинают рассказ...

— Край наш в дни войны по этот берег партизанским был, а там, где город, немцы стояли.

Раз пришел к партизанам мальчишка. На ногах сапоги-ведра, с чужой ноги, на плечах гигант-ватник, с чужого плеча. Под ватником на груди пионерский галстук и — на веревочке, в чехле — еще что-то, вроде бы автомат. Да в чехле зачем?

Усмехнулся мальчишка:

— Не автомат это!

И вынул из чехла горн.

Заулыбались партизаны. Всяк в свое время пионером был, а кто-то даже вспомнил:

— Бе-ри лож-ку, бе-ри бак, не-ту лож-ки, ку-шай так...

Нахмурился командир.

— К обеду мы и так не опоздаем. Был бы обед. А музыка нам ни к чему. Партизаны в тишине воюют.