Красный Бубен
Шрифт:
Проснулся Павел Петрович от какого-то шума. За окном лаяли собаки. Он приподнялся и посмотрел в окно. Было темно, и за окном он ничего не увидел. Тогда Крайнов надел сапоги и вышел во двор, а потом на улицу.
Недалеко от дома деревенские собаки бились с двумя волками. Среди собак был и его кавказец Дембель. На глазах у Крайнова волки разодрали Дембелю брюхо.
Крайнов быстро вернулся в избу, открыл сундук, достал с самого дна двустволку, которую не брал в руки с той самой охоты. Рядом
Крайнов увидел, как второй волк взвалил раненого к себе на холку и побежал прочь. Крайнов споро перезарядил ружье и выстрелил вслед убегавшему зверю. Из одного ствола… из другого…
– За Дембеля!
Оставшиеся в живых собаки разбежались. Крайнов подошел поближе. Под пригорком лежало не меньше двух десятков задранных животных. Среди них лежал на боку, истекающий кровью, Дембель. Павел Петрович нагнулся. Дембель был еще жив. У него судорожно поднимался и опускался бок. Крайнов присел рядом, осторожно провел ладонью по мокрой от крови собачьей голове.
– Ах ты горе какое!
Дембель открыл глаза, лизнул Крайнову руку и умер.
4
Нет, не один Витек и его маманя проснулись в ту ночь, когда на деревню упал сверхсекретный самолет. Павел Петрович Крайнов тоже проснулся.
В эту ночь ему не снился обычный сон про то, как он не застрелилна охоте сына. В эту ночь ему снились плохие сны. Ему снилось, как убитый им сын пришел к нему с развороченным лицом и кавказцем Дембелем:
– Готовься, батя, к встрече, – сказал сын. – Скоро мы встретимся с тобой. Соскучился я по тебе, батя.
– Как тебе, сынок, там?.. – спросил Крайнов.
– Скоро узнаешь, – усмехнулся сын, показав Крайнову гнилые зубы.
– Хочешь сказать, умру я скоро?
– Есть, батя, кое-что похуже смерти…
– Что же это?..
Сын только махнул рукой:
– Кто не был – тот будет, кто был – не забудет… – он потрепал собаку по холке.
Дембель гавкнул так оглушительно, что Павел Петрович дернулся и проснулся.
5
Он сидел на кровати, обливаясь потом. За окном что-то горело. Крайнов отодвинул занавеску и увидел, что недалеко от церкви полыхает пожар.
– Мать честная! – вырвалось у него.
Крайнов спрыгнул с постели, быстро оделся, схватил со стула телогрейку, плеснул в лицо воды из умывальника, открыл дверь и остолбенел!
В проеме двери стояли застреленные москвичи. Москвичи стояли голые. На больших пальцах ног – номерки из морга. Головы опущены
Крайнов захлопнул дверь и задвинул засов. Руки тряслись. Чтобы не упасть, он прислонился к двери плечом и приложил к ней ухо. Тишина. Померещилось… Мертвые не приходят… Померещилось…
Но выходить на улицу ему совершенно расхотелось. Черт с ним, с пожаром! Пусть себе горит на здоровье! Без меня разберутся.
Он оттолкнулся от двери, повернулся и вскрикнул!
Москвичи стояли перед ним и пошатывались.
Крайнов не мог двинуться с места. Ноги словно приросли к полу.
Москвич медленно поднял голову и уставился на Крайнова желтыми белками.
Крайнов хотел зажмуриться, но не смог.
Москвич поднял руку ладонью вперед, показывая Крайнову, чтобы тот не дергался.
– Стреляем, значит, Павел Петрович, – произнес он утробным голосом. – В сына стреляем, в москвичей…
– В каких москвичей?! – спросил Крайнов у трупа.
Москвичка, стоявшая до этого молча, тоже подняла голову:
– А нас, по-твоему, кто застрелил?! Пушкин?!
За спиной Крайнова раздался страшный удар. Дверь слетела с петель, и в избу вошел Пушкин.
– Я не стрелял! – объявил он. – В Дантеса стрелял! И то не попал. А ни в сына, ни в москвичей не стрелял!
– Александр Сергеевич! – обратился к нему москвич. – Мы за вас отомстим! Мы за вас, дорогой Александр Сергеевич, весь Красный Бубен на уши поставим! А с этим убийцей мы, для вашего пущего удовольствия, в ваш юбилейный год, прямо у вас на глазах разберемся.
– Дуэль! Дуэль! – завопила москвичка.
– Отлично, господа! – Пушкин потер руки. – Люблю дуэли! Вот у меня, кстати, для вас пистолеты есть, – он вытащил из карманов пару пистолетов с длинными широкими дулами и протянул мертвецам. – А этот пусть из двустволки палит, из которой он столько людей перестрелял!
– Пушкин! – крикнул Крайнов. – Я никого не убивал!
– Убивал-убивал! – Пушкин показал Крайнову язык. – Во-первых, ты убил сына! А, во-вторых, убил Дегенгардов!
– Не убивал я их, клянусь!
– Мы твои клятвы тебе потом припомним! А убил их ты! Смотри! – Пушкин показал пальцем в сторону трупов.
Крайнов взглянул на Дегенгардов, но увидел вместо них волка и волчицу. В следующее мгновение это были снова Дегенгарды, но Крайнов уже понял, кто задрал его Дембеля и в кого он стрелял той ночью.
Батюшки! Это ж оборотни!
—Александр Сергеевич! Я ж не знал, что это люди были! Я за собаку за свою волновался! Не мог же я не защищать свою собаку!