Красный корсар
Шрифт:
— Говорите с ними, — сказал Корсар, указывая на окружавших Уильдера людей. — Они ваши судьи. Пусть они решают все дело.
Отчаяние исказило лицо Уильдера, но он подавил его и обратился к пиратам.
— Послушайте, — начал он, — вы ведь люди и такие же моряки, как…
— Довольно! — послышался хриплый голос Найтингеля. — Он еще, пожалуй, вздумает читать нам проповедь!
— Вздернуть его на мачту!
Боцман издал пронзительный свист, как бы сзывая весь экипаж. Вслед за тем раздались крики, и голосов двадцать на различных наречиях подхватили разом:
— Вздернуть всех троих!
Уильдер снова взглянул на Корсара, но тот стоял спиною к нему. Молодой человек чувствовал, как его схватили, потащили на середину палубы и накинули ему на шею веревку.
— Выкинуть желтый флаг в знак наказания! — вскричал шканцевый. — Пусть этот храбрец отправляется в свое последнее плавание под тем флагом, какой он заслужил.
— Желтый флаг! Желтый флаг! — яростно кричали все.
Смех, с которым было принято это предложение, рассердил Фида, до сих пор молча подчинявшегося всему, что с ним делали. Негодование взяло верх над осторожностью:
— Стойте, проклятые разбойники! — вскричал он. — Вы негодяи, да к тому же и неловкие негодяи, судя по тому, как вы завязали веревку на моей шее. Постойте, настанет день, когда вам покажут, как нужно вешать людей.
— Что тут с ним разговаривать! Скорей отправить их вверх, и все тут! — послышалось с одной стороны.
— Священника! — раздалось с другой. — Пусть он прочтет им молитвы, прежде чем они начнут свою пляску!
Смех, сопровождавший эти слова, мгновенно замер, так как раздался грозный голос начальника:
— Если кто-нибудь осмелится еще оскорблять пленных, я сумею с ним разделаться! Расступитесь и пропустите священника!
— Скажите им слова утешения, — спокойно сказал Корсар подошедшему священнику.
— Что они сделали?
— Это все равно! Знайте, что их час настал.
Священник начал говорить, но голос его замер, когда он увидел труп Бигналя, прикрытый флагом, который набросил Корсар на мертвое тело. Наконец он собрался с силами и сказал:
— Я слышал, что ваше сердце еще не совсем очерствело.
— Довольно! Исполняйте вашу обязанность или замолчите!
— Их участь неизбежна?
— Да!
— Кто может это сказать? — послышался тихий голос, заставивший вздрогнуть Корсара.
Но он быстро оправился и холодно сказал:
— Закон!
— Закон? — повторила мистрис Уиллис. — Как? Скажите лучше, что вы мстите. Я узнала, что здесь готовится страшное дело, и пришла предложить выкуп за осужденных. Назначьте сами цену. Благодарный отец охотно отдаст все свое состояние за жизнь сына.
— Что вы на это скажете? — быстро подхватил Корсар. — Хотите взять за них выкуп?
Все молчали. Потом послышался сдержанный и гневный ропот, означавший, что предложение отвергнуто.
Корсар окинул презрительным взглядом стоящих вокруг него угрюмых людей и крепко сжал губы, как бы не желая больше вмешиваться в дело. Затем он обернулся к священнику и спокойно сказал:
— Не забывайте ваших обязанностей. Время дорого!
Он отошел в сторону так же, как и мистрис Уиллис, которая опустила вуаль, чтобы не видеть жестокой сцены. Уильдер сказал, обращаясь к Корсару:
— От души благодарю вас за вашу готовность помочь мне. Если вы хотите, чтобы я умер спокойно, дайте мне одно обещание.
— Какое?
— Обещайте, что те лица, которые были со мною на вашем корабле, могут спокойно оставить его, и вы не причините им зла!
— Обещайте, Вальтер! — послышался голос из толпы.
— Обещаю вам!
Священник подошел к обоим матросам. Во время разговора на них перестали обращать внимания и теперь увидели, что Фид сидит на палубе с расстегнутым воротом, с веревкой на шее и с трогательною нежностью поддерживает голову почти бесчувственного негра, которую он положил к себе на колени.
— Этот, по крайней мере, уйдет от злобы своих врагов, — сказал священник, взяв мозолистую руку негра. — Конец его страданиям близок. Друг мой, как зовут вашего товарища?
— Не все ли равно, как звать человека, который готовится умирать? — отвечал Фид, печально опустив голову. — Он был записан в корабельных книгах под именем Сципиона Африканского, родом из Гвинеи. Зовите его Сципионом, если угодно: он вас поймет. Послушай-ка, дружище, дай-ка руку! Час тому назад он живо бы сделал это, а вот до чего можно довести даже гиганта!
— Он скоро умрет?
— Ничего я не знаю, — сказал Фид, глотая слова от волнения. — Когда осталось так мало времени, пусть говорит, что хочет. Может-быть, он вздумает сказать что-нибудь своим африканским друзьям; конечно, вам тогда придется отыскать человека, который передал бы это поручение… А? Что ты сказал, дружище? Видите, его мысли начинают проясняться.
— Фид, взять ожерелье… — пролепетал негр.
— Да, да, — сказал Ричард, откашливаясь и свирепо оглядываясь по сторонам, как бы ища, на ком выместить свое горе. — Да, да! Будь спокоен, товарищ, все будет сделано. Могилой тебе будет море и тебя похоронят, как моряка. Все твои поручения будут исполнены. Много ты видел гроз на своем веку, и не раз ураган свистал над твоею головою. Может-быть, ты и не испытал бы всего этого, если бы кожа твоя была другого цвета. Бывало, я дразнил тебя твоею чернотою и хвастался перед тобою своим белым цветом, но теперь от всей души прошу простить меня. Ты то, я знаю, простишь наверное.
Негр сделал слабую попытку приподняться; рука его искала руку товарища, и он сказал:
— Мистер Фид просит прощения у бедного негра? Не думайте больше об этом!
— Вот это я называю великодушием, — сказал растроганный Ричард. — У нас с тобою еще много счетов. Помнишь, ты как-то вытащил меня из воды и вообще оказывал мне много услуг? Благодарю тебя за все! Кто знает, придется ли нам когда-нибудь плыть на одном корабле?
Умирающий сделал едва заметный знак, и матрос остановился, пытаясь понять его.